— Скажите,
Бретей, какую награду вы хотите за эту буллу?
Ответить
рувард не успел, потому что Жорж-Мишель вновь вмешался, словно
вопрос короля относился именно к нему.
— Мы уже
говорили об этом — герцог и пэр, разве не так? — напомнил
он.
— Конечно,
так, я вовсе не отказываюсь от своих слов, — поспешно произнес
Генрих, но Александр понял, что выполнения обещания короля может
ждать вечно. — Как только мой брат будет коронован, я обязательно
сделаю твоего родственника герцогом. И, да-да, я знаю, что ты мне
сейчас скажешь, — с еще большей поспешностью добавил его
величество, — но маркиз де Бретей звучит не очень красиво,
согласись.
— Ты мог бы
сделать его кавалером ордена Святого Духа, — напомнил
принц.
— Он еще
слишком молод! — запротестовал король. — Ты же знаешь
устав…
— Мой кузен
Меркер стал кавалером Святого Духа в двадцать, Жуайез в двадцать
два, — с прежним упорством продолжал Жорж-Мишель.
— Меркер
все же брат королевы, — немедленно возразил Генрих, — а Жуайез
женат на ее сестре. Неприлично было бы не дать им ордена — это бы
оскорбило ее величество!
Александр
бесстрастно наблюдал за словесным поединком кузенов и думал, что
Жорж зря ввязался в спор. Даже когда голову Франсуа увенчает
корона, Генрих найдет способ избавиться от всех обещаний. К
примеру, скажет, что не может обижать брата, вмешиваясь в отношения
короля Франциска с его подданными. Или заявит, будто негоже
награждать титулами простого дворянина, когда его брат вынужден был
отказаться от французских владений. Или предложит сначала разбить
все испанские войска, а уже потом говорить о награде. Легко
раздавать обещания, когда ты уверен, что «облагодетельствованный»
тобой дворянин, скорее всего, сгинет где-то там — вдали от
прекрасной Франции, но совсем другое, если эти обещания надо вдруг
выполнять. А еще Александр не сомневался, что юристы Генриха без
труда найдут обоснования, почему его величество не обязан держать
слово. А раз так — к чему бесполезные слова? Лучше было, наконец,
отпустить его и заняться предателем Ангулемом.
Рувард
Низинных земель вежливо кашлянул, и оба Валуа оборвали спор, разом
повернув в его сторону головы. Жорж-Мишель первым пришел в
себя.
— Сир,
давайте все же отпустим моего юного родственника, — вполголоса
предложил он. — Вы же видите, он устал, а впереди его вновь ждет
дорога. Полководцам надо давать отдых, если вы хотите, чтобы они
сокрушали ваших врагов.