Принц и его Тень - страница 12

Но если матушка Альбертина ожидала обычных для таких случаев слов благодарности и обещания вклада, она ошиблась.

— Вы сами выбирали рисунок для вышивки, матушка? — мягко спросил молодой принц, не желая испугать монахиню и тем самым лишить себя возможности утолить любопытство.

Лео, оглядывавшийся до этого все время по сторонам в поисках возможной угрозы для жизни своего господина, наконец-то соизволил взглянуть на то, что оказалось у него прямо под носом. И понял причину такого внимания принца. Мало что могло удивить наследника Релингена, но вышитый в немецком монастыре плененный единорог — сумел. Ни матушка Альбертина, по слухам, правящая монастырем едва ли с момента конфирмации, ни тем более эта матушка Доротея — явно не знатная дама, никогда бы сами не выбрали такую вышивку в подарок принцу, если бы знали ее тайный смысл.

Матушка Альбертина усиленно пыталась намекнуть матушке Доротеи признать авторство чудесной вышивки, но вышивальщица не собиралась присваивать чужие заслуги.

— Прошу простить меня, мой господин, но я лишь закончила работу одной знатной дамы, некогда искавшей убежище в нашем монастыре.

Матушка Альбертина гневно нахмурилась. Дуреха-простолюдинка все испортила — теперь прощай надежда на милость принца и новые доходы.

— А знаете ли вы, что на вашем подарке изображена аллегория счастливого брака?

Филипп был доволен, что монахиня не солгала — никто, знающий язык символов и аллегорий, не посмел бы поднести такой подарок, иначе как на свадьбу. Монахини, несомненно, имели право указывать земным правителям, но обычно это были монастыри, под началом достаточно близких родственниц вразумляемых.

Матушка Доротея сперва покраснела, потом побледнела. Настоятельница прижала руки к груди, стараясь унять бешено колотящееся сердце. В повисшей тишине было слышно только жужжание пчел, да стрекотание кузнечиков.

Но Филипп не собирался ни сердиться на монахинь, ни смущать их верх меры. Что взять с невинных женщин, желавших как можно лучше угодить своему повелителю! Да, кстати, и о подарке для матушки можно было больше не ломать голову — он точно помнил, что последней вышивки из «Охоты на единорога» в лошском замке не было.

— Думаю, ее высочество будет рада вашей работе — у нее как раз не хватает этой вышивки, — милостиво произнес правитель Релингена, — и раз вы сумели порадовать мою матушку, будет справедливым и мне внести дар вашему монастырю.