Поворочавшись на кровати, я поняла, что спать больше не хочу.
Прислушалась к своим ощущениям и с удивлением отметила, что у меня
совершенно ничего не болит. Как будто случившееся во дворце было
кошмаром, который закончился с наступлением утра. Даже печать,
обычно часто зудевшая, никак не проявляла себя.
«Неужели получилось?» - с замиранием сердца подумала я и
окончательно проснулась.
Я находилась в гостевых покоях дворца. Тех самых, где мы с
Беллой жили во время смотрин.
Обстановка была мне знакомой. А вот спящий в кресле мужчина -
нет. Да и кресло раньше в спальне отсутствовало.
Присмотревшись к спящему, я чуть не вскрикнула. Что здесь делает
принц?
Теперь, на свежую голову, мне стало ясно, какой из сыновей
короля оказал мне великую честь.
Его высочество Райан Валруа, второй принц нашего
королевства.
С минуту я раздумывала, стоит ли будить неожиданного гостя.
Затем пришла к выводу, что лучше разбудить. Ведь спать в кресле -
то еще удовольствие. И чем раньше он уйдет от меня, тем дольше
сможет насладиться сном в кровати.
Едва я приблизилась к нему, краем сознания отметив, что на мне
ночная сорочка из плотной непросвечивающей ткани, как принц открыл
глаза.
- Зачем вы встали? - вскочив с кресла, первым делом спросил он.
- Или вам плохо?
В его взгляде читались неподдельное беспокойство и желание
помочь.
- Я в полном порядке, - смутилась я. - А почему…
- Присядьте, - перебил меня принц и вышел из комнаты.
Минуту спустя раздался шум воды. По-видимому, мужчина умывался.
Еще через пару минут он вернулся в спальню, неся поднос, на котором
стояли графин с соком и два хрустальных бокала.
Его высочество налил сок и протянул мне бокал.
- Выпейте, - посоветовал он.
Я пригубила напиток, а затем залпом выпила все до дна. Сок
оказался апельсиновым.
- Еще?
- Да. - Я вернула принцу бокал. - Жажда мучит.
- Неудивительно, - покачал он головой, наполняя бокал. - А
теперь посидите тихо и выслушайте меня.
От этих слов я чуть не поперхнулась. Тон мужчины сделался
властным, а его взгляд - холодным и колючим.
- Я нарушил главное правило снятия печати, - начал он, прожигая
меня льдом черных глаз. - Вы больше не запечатанная. Я снял ее
полностью. Именно поэтому вам было так больно.
Я моргнула от удивления. А такое вообще возможно?
- Ваш дар, леди Сизери. Все дело в нем. Он слишком велик, и за
двадцать один год ваша печать стерлась больше чем наполовину.
Знаете, что бывает с теми, у кого сорвана печать?