— Привычка, - пожимает плечами Неро, появившись в моей спальне,
- Как ты себя чувствуешь? - он замирает в проходе, не решаясь
приблизиться ко мне.
Что Неро вообще делал здесь? В городе? В моей квартире? Я же
сказала ему уезжать. Что за непослушный ребенок?
— Что это? - усмехаюсь я, оглядывая мужчину взглядом, - Почему
вы вдвоем здесь? Мафия разве не развалится от вашего совместного
исчезновения, - ехидство сквозит в моем голосе, взгляде. Братья
хмурятся, - Что такое? Разве отец не предъявит вам потом за эту
самовольность? Или он вновь обвинит во всем меня?
— Ри, - мой взгляд медленно перетекает к старшему брату, что все
еще сидел передо мной на одном колене и внимательно вглядывался в
мое лицо, - Мы здесь, потому что тебе было плохо, - его голос тверд
и непреклонен, а в глазах читается мягкость и беспокойство, - В
самые тяжелые времена Кастелло...
— Должны сплотиться и быть единым целым, - едва слышимым шепотом
закончила я, опустив взгляд в пол.
Мама...
Она была такой сильной и великой женщиной. Единственная женщина,
которая превосходила других мужчин-мафиози. Она всегда говорила,
как бы тяжело ни было, какие бы напасти нас не преследовали,
вместе, втроем, мы могли преодолеть все. Единственные, кому я
искренне и по-настоящему могла доверять, это они, а они - мне.
“Запомни, Риккарда, имена дарованы не просто так - они
судьба, высеченная на вратах Ада” — это были последние ее
слова, прежде чем она перестала дышать на моих руках, прежде чем я
сломалась...
Мама всегда придавала значение деталям и мелочам, которые не
волновали других. Она видела смысл и везение там, куда никто даже
не взирал. Она ломала систему и подстраивала ее под себя. Имена
были ее способом что-то сказать нам. Но что именно?
Первый сын носит имя “Прощенный Богом”, второй - “Мудрый воин”,
а дочь - “Сильная правительница”...
Всё это так запутанно и абсурдно, что хочется смеяться. Не знаю,
что именно мама хотела сказать нам, но, назвав меня подобно, Марлия
Диас явно посмеялась надо мной. Правительницей я стану только в том
случае, если два моих старших брата умрут, а общество резко начнет
воспринимать женщин всерьез.
Тихое шарканье привлекло мое внимание. Я тихо следила, как Неро
медленно подходит к кровати, опускается на колени, склонив голову.
Мое дыхание сбилось от его покорности, а сердце готово было
удушиться об ребра.