Он был единственным, кто всегда был за меня, за мою маму.
“Женщина” не было для него каким-то статусом или преградой для
дружбы или общения. Сальваторе всегда ценил личные качества
человека прежде, чем судить по внешности. Такие люди были редкостью
в мафии. Они попросту не выживали из-за своих взглядов и чувства
справедливости. Конте был единственным.
Я смотрю на него, понимаю, но ноги не слушаются. Совершенно нет.
Словно всё моё тело понимало то, что было еще неизвестно мозгу -
больше мы не встретимся. Никогда...
— Массимо, прошу, увези Рикку домой, - голос Джованни звучит
ровно, но в то же время он был намного-намного мягче, чем у
Неро.
И дважды брату повторять не пришлось. Капитан молниеносно встал
и подлетел ко мне. Его теплые пальцы сжались вокруг моего локтя.
Сальваторе что-то сказал Гуэрра и наконец отпустил мою ладонь,
предоставляя всю заботу обо мне Массимо.
Сердце болело, распространяя жуткий дискомфорт по всему телу.
Слёзы обиды потекли рекой, и я отдала всё в руки капитана, потому
что тупо не видела перед собой ничего.
***
Боль утихла. Гнетущее чувство от предательства прошло. Но я всё
ещё помню. Помню, как никто из братьев не стал на мою сторону,
когда отвернулся отец, помню, как Неро самолично опустил меня перед
всеми и попросил уйти. Всё это кажется какими-то мелочами, но для
меня это было так важно...
Я до сих пор не общаюсь с Неро. Даже живя в одном доме, мне с
легкостью удавалось ускользать от встречи с ним. Он видел меня лишь
иногда, когда поздней ночью заходил в мою комнату и смотрел, как я
сплю. Это продолжалось недолго. Минуты две-три. Почти сразу же
Джованни уводил его. Я просыпалась от такого, но не подавала виду,
чтобы меньше контактировать с ним.
— Здравствуйте! - мило улыбаюсь старушке, когда одна из
порядочных дверей в таком затхлом доме открывается, - Меня зовут
Рикка. Я звонила Вам насчёт просмотра квартиры.
Мисс Шафран оказалась низкорослой бабушкой с длинными волнистыми
седыми волосами, морщинистыми лицом и руками, глубоко посаженными
глазами, что имели тускло зеленый оттенок, и тонкими губами.
Она смотрит на меня снизу вверх оценивающим взглядом, начиная от
моих серебряных босоножек на ремешках, заканчивая короткими
блондинистыми волосами. Старушка всё смотрит и смотрит, не выражая
никаких эмоций. Абсолютный ноль. Улыбку держать становится уже
совсем неловко, когда женщина резким движением раскрывает передо
мной дверь и скрывается где-то в глубине.