– Хватит. – Она поцеловала Эдика в лысоватый вспотевший лоб. – Ты же знаешь, я не могу.
– Но когда? Я умираю от желания!
– Я пока не готова.
– Ну опять старая песня, – в сердцах бросил он и рывком поднялся. – Только и слышу «не готова, не готова».
– Надоело это слышать? – спокойно спросила Алина.
– До чертиков! – рявкнул Эдик. – Бегаю за тобой, как мальчишка, а ты...
– Так тебя же никто не заставляет, – лениво протянула девушка и закинула ногу на ногу, сверкнув краешком белых кружевных трусиков. – Можешь не бегать, можешь вообще исчезнуть из моей жизни. Я переживу.
Эдик испуганно уставился на Алину.
– Ты серьезно?
– Более чем, – ответила та, потягиваясь. – Раз тебя не волнуют мои чувства, а волнует лишь твоя похоть, то ради бога, катись на все четыре стороны. – Она холодно посмотрела на него и отвернулась к окну.
– Алинушка, – чуть ли не всхлипнул мужчина, – Алина, ты что? Обиделась? Да? – Эдик преданно заглянул ей в глаза. – Ну не надо. Ну прости! – Он опять упал перед ней на колени. – Прости дурака. Я же не хотел... Я только устал... Я ведь очень тебя люблю...
– Тогда потерпи, милый, – мягко прошептала Алина и нежно потрепала Эдика по плешивому затылку. – Я скоро буду готова.
– Скоро? – с надеждой переспросил он.
– Скоро, – заверила девушка.
Потом Эдик ушел, напоследок обслюнявив ей шею.
Когда дверь за ним закрылась, Алина брезгливо вытерла кожу. Гадость! Какая же гадость! Неужели обязательно богатому мужчине иметь такую отвратную внешность и столь обильное слюноотделение? Ведь бывают же приятные мужики, и некоторые даже сносно целуются. Алина тут же вспомнила своего учителя химии, с которым целовалась в лаборантской в четырнадцать лет. Вот же красавец был! А плечищи какие, ух! Но – гол как сокол. Что поделать, будь ты хоть сто раз раскрасавцем, больше положенной учительской ставки тебе не заплатят…
Алина тряхнула волосами, как будто отгоняя грусть. Грустить ей некогда. Впереди «день Ч» и надо к нему подготовиться. Под «днем Ч» она подразумевала даже не день, а ночь, и ночь эта, как ей думалось, выдастся довольно утомительной и не слишком приятной, ведь провести ее она должна с плешивым и тщедушным Эдиком.
Девушка не врала ему, говоря, что еще не готова. Она и впрямь вся внутренне сжималась, представляя его тощее тело без всегдашней дорогой одежды. Но еще больше содрогалась, когда начинала думать о том, что просто отдаться ему ей не удастся. Эдику, мужику взрослому, опытному, потребуются изощренные ласки, а то и – фу, какая гадость! – оральный секс. Нет, ничего против изощренных ласк Алина не имела и даже проделывала кое-какие штучки с парнями из своей спортшколы, но, во-первых, все их сексуальные шалости не причиняли вреда ее девственности, а во-вторых, происходили между равноправными партнерами: то есть молодыми, неопытными подростками.