Кого «её» было, конечно, понятно. И Максим стушевался, не зная,
что отвечать. С Женькой у них, конечно, всё серьёзно… Но, кажется,
не настолько, чтобы съезжаться.
Ему на помощь пришла Женька:
- А ты что, уже на всю нашу комнату губы раскатала? – с
выраженной иронией спросила она сестру.
- Да тут раскатаешь… - разочарованно протянула Таня, догрызая
мороженое почти до дна. – По-моему, нас скоро станет больше.
А Женька перестала есть своё.
- В каком смысле? – почти испуганно поинтересовалась она. Весть
о возможном пополнении семейства звучала для неё вновику.
- В каком, в каком? – передразнила Таня. – Славка же в отпуск
приезжает. Поубивают, наверное, с Вовкой друг друга.
- А-а, - облегчённо выдохнула Женя и бездумно облизала
деревянную палочку мороженого. – Ну, ничего, выживет
сильнейший.
Максим прыснул, чуть не подавившись своей «Лакомкой».
- Харе смеяться, - велела ему Таня. – Это будешь явно не ты.
- Почему это? - обиженно вырвалось у Максима.
Танька окинула его придирчивым взглядом с ног до головы. Потом
выдержала с полминуты драматическую паузу, в течение которой Макс
ощущал, как рушится его симпатия к этой мелкой.
А мелкая неожиданно примирительно пожала плечами.
- Ладно, вполне возможно, что это будешь и ты – больно ты
здоровый в последнее время.
Она откинулась на диванную спинку и коротко глянула на сестру.
Правда, взгляд её скользнул мимо её плеча.
Вера в мелкую для Максима была восстановлена.
За окном тем временем прояснилось – свинцовый оттенок покинул
воздух, заменившись светлыми облаками. Кажется, гроза прошла
стороной.
Танька доела свою порцию и поднялась с дивана.
- Пойду я, наверное, - не дожидаясь ответа, она вышла в
коридор.
- Подожди, давай хоть чая попьём, - Женька торопливо выскочила
за сестрой в коридор. Максим машинально последовал за
процессией.
- Не, спасибо, - вежливо отказалась Таня, влезая в свои туфли. –
Я ещё Вовке обещала оригами с ним поделать. У самого нифига не
получается.
- Да ладно, оставайся – ты ж только пришла, - присоединился
Максим. Ему действительно хотелось, чтобы Танька задержалась
подольше.
А та как-то хитро глянула на него.
- Я потом ещё могу зайти, - отозвалась она. – А пока не хочу
мешать… - она вдруг переменилась в лице – оно стало просто
физическим воплощением хитрости. И последнее слово прозвучало как
пуля: - Голубки!