иногда писается в постель. Да и компания это была по
принципу лучше хоть какая, чем никакой.
- Какие-то они… Тупые. Нет, вроде, когда по отдельности, то
ничего. Но вместе… Это стадо обезьян, честно…
Женька послала ей сочувственный взгляд.
- Я не против, что ты с нами гуляешь, - пожала она плечами. –
Мне даже нравится.
«Ты-то - конечно», - чуть не вырвалось у Таньки. Но вместо этого
она произнесла:
- Спасибо… Но ты ж там не одна…
Женька в свою очередь послала ей долгий и не очень понятный
взгляд. Настолько, что той стало немного не по себе.
- Не я – тоже не против, - наконец, чётко отозвалась
Женька. – И вообще, ты зря думаешь, что он такой покладистый, что
не может возразить на то, что ему не нравится.
Женька торопливо скосила глаза в сторону, будто припоминая
что-то.
- Если бы ты ему не нравилась, он бы дал тебе это понять. Так
что перестань париться из-за всякой ерунды, - с деловитым видом
подытожила Женька. И Танька благодарно улыбнулась в ответ.
- Ладно, спасибо, - произнесла она уже бодрее. – Но, если что,
не строй из себя мать Терезу.
Женька совсем не по-женьски сощурилась на Таньку.
- Ты зря считаешь мать Терезу доброй – она была весьма
корыстолюбивой и жестокой. Но я её строить не собираюсь, - с
нарочито ангельским видом Женька откинулась на подушку и взяла с
тумбочки свой телефон. И Танька видела, что она пытается скрыть
улыбку, явно довольная своей репликой.
- Язва, - решила добавить сестре удовольствия Танька. Той
почему-то нравилось, когда её считали хуже, чем она есть.
Танька вроде бы успокоилась – теперь был повод верить, что
третьим лишним она не считается. Хотя ближе к ночи эта уверенность
и начала рассеиваться. Будто спускающаяся на мир темнота не
скрывает, а только обнажает тайные душевные помыслы.
Женька как обычно уснула раньше – спокойно сопела, отвернувшись
к окну. Её фигура почему-то казалась Таньке маленькой, хотя и не ей
говорить что-то о чужих размерах. Просто считывалась в ней какая-то
беззащитность, прикрытая только лёгкой простыней – совсем раскрытой
сестра спать не могла, а под одеялом было жарко.
Танька перекатилась на спину и, глядя в потолок, попробовала ото
всего отключиться. Не вышло. Совсем.
Дурацкое сознание намертво зацепилось за одну Женькину
фразу.
«Если бы ты ему не нравилась…»
Танька прокручивала её в голове с разными интонациями и даже
разными голосами – не только Женькиным, но и маминым, папиным,
Лериным… Да даже Славкиным и Вовкиным. В попытках найти в ней
скрытый смысл.