- Оставишь мне свой номер? – подмигнул Лев.
Опять. Опять этот показушно-киношный жест, который, очевидно,
должен сразить Женьку наповал. Не проще ли было защёлкать цифры
сразу в телефон, в который Лев втыкал буквально минуту назад?
Но Женя взяла с тёплой ладони и карандаш, и вырванный из
блокнота клетчатый листок с перфорацией по краю.
Не то, чтобы ей очень хотелось оставлять номер… Но и обижать
Льва не хотелось – он всё-таки старался.
Вывив восьмёрку, Женькина ладонь машинально замедлилась. Может,
написать наобум?.. А вдруг наберёт? Или «ошибиться» в одной цифре,
или переставить парочку?..
Нет.
Это подло.
Лучше уж прямо сказать.
Вечерние сверчки будто сделались тише. Что-то влажное легко
полоснуло Женьку по голой щиколотке – будто быстрые крылья
стрекозы. Где-то в далеке раздался неясный треск, как если бы
кто-то пытался пробираться через кусты.
И Женька, положив ногу на ногу для удобства, принялась выводить
правильные цифры, скользя грифелем практически по ткани собственной
юбки.
***
От неожиданного толчка в бок Максим чуть не упал. И с наскока
вернул его Димке тычком в плотный живот. Димка со ржачем попытался
сделать захват Максимовой шеи, но тот уже был готов и легко ушёл от
крепкой, но не слишком шустрой руки. Тогда тот быстро
сориентировался и переключился на Вадика, который зашипел:
- Б…, жирный…
Но шансов против более мощного Димки и того не было – из захвата
он смог освободиться, только после того, как попросил прощения за
«жирного».
- Тихо! – машинально рявкнул Максим, когда завидел в зеленеющих
зарослях вожатого. Пусть вожатый и не его, но всё-таки время,
проведенное в лагере, научило его держать субординацию перед всеми
вожатыми.
Димка с Вадиком действительно притихли, а потом, напустив на
себя приличного вида, чинно пошли дальше, к танцплощадке. Всё-таки
игра в приличных людей засасывает.
Дискотеки сегодня не было, но там всё равно можно было
собраться.
А Максим от них отстал. Потому что кроме Льва в древесных
просветах он разглядел Женю.
В вечернем свете, оттенённая изумрудными кронами, она напоминала
древесную нимфу. Хоть Максим и никогда не интересовался нимфами. Но
если он когда-нибудь станет художником, то наверняка рисовать
сможет только что-то похожее.
Лёгкое, вытянутое тело на пределах естественной худобы. Чуть
замедленные движения, будто Женя не только нимфа, но и немного
марионетка из кукольного театра. И перед тем, как до шарнира по
верёвочке дойдёт сигнал, должна пройти доля секунды. Кажется, ещё
немного, и Женя улетит в невесомом порыве лесного ветра.