Женя подтянула к себе коленки и сложила на них ладони. Они
забелели на фоне тёмной ткани. Максим несмело посмотрел на Женино
лицо.
Лишённое дневного цвета, оно приобрело лунный оттенок. Нос
ровно, как по линейке, выступал на тонком профиле. Губы пухлыми
бугорками нарушали гладкость овала. Подбородок обратной волной
устремлялся к впадине шеи.
Женя всё так же смотрела вперёд, не мешая Максиму себя
рассматривать. Глаза её не двигались и взгляд, наверняка
расфокусировался. Максим помнил, что радужка у Жени светло-голубая,
с тонкими поперечными вкраплениями. Но сейчас был в этом совершенно
не уверен. Потому что свет ложился так, что надёжно прятал их –
Максим видел только темноту, как если бы на Жене были линзы-склеры.
А чуть вытянутая к вискам форма глаз только усиливала ощущение.
На миг в его душе возникла мысль, что такие глаза в сказках
всегда утягивают в себя… Но они ведь не в сказке, и всё это –
просто игра светотени.
Речной ветер недобро налетел на них. Женя едва заметно
поёжилась, и Максим снова пожалел, что не захватил с собой
джинсовки. Снова почувствовал запах цветочных духов и, будто
ободрённый им, всё-таки поднял одеревеневшую ладонь и коснулся
Жениного плеча.
Она не вздрогнула, не засмеялась и не завертелась. И Максим
позволил себе опустить ладонь полностью.
Чужое плечо было очень тёплым. Сердце от этого ускорилось раза в
два, а в голове не осталось ни единой мысли. Только какая-то
глупая, совершенно неощутимая мелодия, бьющая по мозгам.
Женя вдруг ожила, развернулась к Максиму, и щеки его коснулось
лёгкое, щекочущее дыхание, от которого по шее побежали мурашки.
Мгновение предвкушения, отозвавшееся очень длинным ударом и
сердца, и… ничего не произошло.
Вернее, не произошло того, на что Максим подспудно настроился.
Женя отстранилась. А потом и вовсе высвободилась из его хватки,
оставив после себя в правой части тела самый неприятный вид холода
– тот, который ощущается на контрасте с недавним теплом.
Женя одним движением поднялась на ноги и развернулась к
нему.
«Сейчас предложит идти обратно…» - безнадёжно пронеслось у
Максима в голове.
Но неожиданно весёлый голос сделал совсем иное предложение.
- А ты ночью купался когда-нибудь?
Максим оторопел, решив, что у него начались слуховые
галлюцинации. А, возможно, и зрительные – потому что Женя, не
дожидаясь ответа, вскинула стопу вверх и, схватившись за тонкий
каблук, сняла правую туфлю. Аналогичным образом избавилась и от
левой. И, став немного ниже ростом, босиком направилась к
речке.