Они поднялись на очередные бугры и увидели весь, очень красивую и
живописную, не просто так жители назвали ее Красной (т.е.
красивой), сделали ответвление от реки, как учил Финист Ясный
Сокол, а оно и наполнило пруд. Итого жили на двух берегах одного
пруда. Ловили жирных обленившихся карпов. Гусей в веси было просто
не сосчитать. Вся эта красота была обнесена частоколом из толстых
бревен и установлены сторожевые вышки. В селище спустился русский
пехотный строй выбранной сотни, что вел сам старшина Филин.
Мальчишки, что стояли дозорными на вышках, не стали запирать ворота
веси, потому сразу проследовали на главную площадь веси, что
располагалась прямо по центру пруда, куда с двух берегов были
перекинуты мосты. Сама площадь была "в дереве", т.е. имела тротуар.
Просто жители 21 века привыкли видеть плитку или асфальт, а были и
деревянные тротуары, особенно его кругом много леса и не только
валежник разрешено собирать.
Туда же без всякой команды стали стекаться взрослые жители селища.
Филин объяснил трудность ситуации и велел собирать пожитки, они
используют тактику выжженной земли и потому уходят. Старейшиной в
селе была Елейка, да вот так случалось, когда разумные женщины
могли замещать на роли старосты своего умершего мужа, если были
справными хозяйками. Война и политика считались чисто мужскими
делами, но и там княжна могла быть регентом при малолетнем сыне.
Здесь же селище, не предполагалось воевать, тут надо управляться с
хозяйством. Да так, чтобы богатеть, а не ноги от голода протянуть.
Женщин такому обучали с младых ногтей, еще мелкую девчушку обучая
быть хозяйкой в доме...
Потому Филин был приглашен в дом Елейки. Там она угостила его
взваром на настоящем лесном меду (не та гадость, что варил Велемир
втюхавая лохам иностранцам), солдаты занимали сторожевые вышки, а
старшина отдыхал и душой и телом. Странное дело вояке 40 лет, да и
Елейка не молода, если по славянским меркам, скоро 29 летов будет,
а пролетела меж ними искра. Казалось бы какое время страшное,
война, разгромлены русские рати, а тут любовь... Ко времени
ли?
Когда все было готово и пора было бы покидать гостеприимную весь,
пропуская вперед беженцев, остаться отравить колодцы и т.д. и
двигаться дальше, пришел доклад, что они никуда уже не
идут...