Из подъезда по его следам выбежала соседка-долгожительница с пятого этажа.
– Пал Игорич, подождите минуточку, ух, устала гнаться за вами… Не успела, вы простите, молоко принесла, на плиту ставила…
– Не спешите, Марь Матвеевна, – Туманов скрипнул зубами. – С добрым вас утром. Случилось что?
– Утро доброе, Пал Игорич… Хотела с вечера зайти, да не было вас, а потом спать легла, давление скачет, и проспала, вы не обижайтесь… – Старушка наконец остановилась, пытаясь отдышаться.
Он не обижался.
– Марь Матвеевна, – работа в принципе не горела, начальник не опаздывает – он многозначительно задерживается. – Говорите, что случилось. Но без паники, хорошо?
– Да как же, Пал Игорич… Витальку забрали… – казалось, старушка сейчас заплачет.
Виталькой звали ее внука, шебутного отрока лет пятнадцати, которому Туманов весной устроил экскурсию в наркологический диспансер. Поймал в подвале с тремя такими же за сеансом – подростки самозабвенно вдыхали «Момент». Как водится у «кислотных», пытались возмутиться – но недолго. Для филиала концерна «Муромец», где Туманов выступал в роли начальника аналитического отдела, диспансер давно стал чем-то вроде подсобного цеха, так что поездка не была чистой благотворительностью. Вволю наглядевшись на пьяниц с «белочкой», на «ширевых» в ломке и более подробно – на превратившихся в овощную грядку ветеранов клея, Виталик определенные выводы сделал. Отец отбывал сельхозповинность (на его счастье, а то отбывал бы севернее, чудак приблатненный), мать погибла в перестрелке год назад, оказавшись с булкой хлеба между двумя бандами, так что кормить и лелеять подростка пришлось бабке. Авторитетный сосед с положением в обществе воспринимался Марьей Матвеевной как подарок судьбы, чем она периодически и пользовалась.
Путаясь в словах и впадая в мемуаристику, старушка поведала, как вчера днем прибежал друг Виталика Серега, лично видевший, как пьяного бабкиного внука самым драматичным образом заметал патруль. Бабка сбегала в РОВД, но там паренька выдавать отказались, а порадовали фразами вроде «сопротивление патрулю» и «хулиганские действия».
– Посадят парня, ведь посадят, а?.. – причитала старушенция, поглядывая на Туманова с какой-то неясной надеждой. – Маленький он совсем, да закон уж нынче строгий…
– Погодите, Марь Матвеевна, не надо расстраиваться раньше времени. И вообще не надо. У вас телефон работает?