— А что, Дуняша, — вдруг спросила Варя. — Вот хотела бы ты выйти
замуж, например, за царя? Ну, если бы возможность подвернулась?
А?
— Да Бога побойся! Ведь он же женат!
— Ну не за царя. За цесаревича.
— А разве он есть нынче?
— Да ты к словам не цепляйся! Вот если бы был — то хотела
бы?
— Ну Варька, что за глупые мечтания? Сама-то вот подумай: если
бы царевичи женились на работницах, то за кого бы тогда выходили
царевны? За фабричных мужиков, что ль? Ну?..
— Царевичи бы не перевелись, если бы один из них, пусть самый
завалященький, женился бы на одной из нас, — ответила Варя. — И
потом, знаешь, все говорят, что в двадцатом веке всё будет
по-новому, по-другому. Ну так ты бы хотела?
— На кой?
— А что, я бы хотела! — внезапно отозвалась другая Дуня,
качающая ребёнка. — Царевич так царевич, чай, не хуже мужиков!
— На тебе, Дунька, даже лакей не женился, — ответила
«коммунистка». — В общем, хватит вам, девчата, чушь нести: за такие
разговоры, знаете ли, и в кутузку попасть недолго. Царь — он отец
для всех нас! Он от бога! На таких, как мы, из их царского рода
никто и не поглядит! Мы для них и не девки, а так — насекомые...
Вот что.
Свет погас. Двое рабочих, всё-таки успевших приладить к стене
свой так называемый громкоговоритель, ушли кое-как, спотыкаясь
впотьмах о работниц. Варя сняла юбку, отдала её соседке. Улеглась.
До гудка побудки оставалось не так много времени, чтобы выспаться,
и надо было бы начать использовать это время прямо сейчас... Но сон
упорно не шёл. И слова, сказанные Ольгой Саввишной тогда, когда она
думала, что умирает, тоже не шли из головы.
Дуня правильно сказала: никто из царской семьи даже не посмотрит
ни на одну из них, обыкновенных фабричных девчонок. Если Миша
узнается, что он не родной своей матери, что он из царской семьи,
он конечно на Варе не женится! Как пить дать, царевну искать себе
примется! Немку какую-нибудь. Царица, она немка ведь должна быть,
разве нет? А Варя навечно останется в этом клоповнике: будет гнуть
спину на фабриканта и никогда не сумеет позволить себе койкоместа в
квартире, тем более — комнаты целой...
Нет, открывать Мише тайну до свадьбы нельзя ни за что. Да и
после не следует. Ну его, всё это царство! И вообще, какой из Миши
государь?! Что он смыслит в подобных делах? Бог даст, будет
всё-таки наследник у Сергея Александровича, ведь они с женой ещё не
старые — ему и следом царствовать. А они с Мишей как-нибудь так,
по-простому уж, как уж привыкли...