— Что ты творишь… — застонал он.
— Другой! — рыкнула девушка, цапнув его за мочку уха. И Дарк со смехом подчинился, переключился на визийский.
Правда, Лару это не остановило, но зато первый урок незнакомого языка прошёл приятно. Маг сначала пытался комментировать её действия, но потом стал говорить, что делать. “Нежнее, как мило ты рычишь, красавица…” А следом сразу “Ох, да, кусай, ещё!” Сам виноват, в том, что “пуговицы опять пришивать придётся”, ведь Лара в порыве рванула полы рубашки. “А, нет, это была майка, ну, теперь рубашка…”
Кошка, фырча, прошлась когточками по напрягшейся твёрдой груди мага, задев как бы мимоходом его сосок. Он так же с ней делал. О, училась она отменно. Стоило показать что-то, стоило подразнить особым образом, как она принималась делать это в ответ, но по-своему. И кошка никогда не останавливалась на достигнутом. Жажда знаний — это личный голод Лары, чёрной бездонной дырой живущий в её сознании. В животной ипостаси ей явно не хватало нагрузки на мозг. И вот сейчас девушка всеми способами исправляла эту оплошность.
Точнее, не прямо сейчас, а вообще. Прямо сейчас она уже принялась за брюки Дарка, ловко расшнуровывая их и недовольно шикая, если мужчина замолкал.
— Неужели визийский так возбуждает тебя, кошечка? — И утвердительное рычание в ответ, намекающее, что часть слов она уж точно поняла.
Замерев в нерешительности, ведь маг обычно не позволял ей забираться к себе в штаны, только если случайно упустил момент и забылся, Лара подняла просительные глаза и потёрлась щекой о член через ткань.
— Бездна с тобой, — выдохнул Дарк на визийском, — разве можно устоять?.. — И сам своей рукой спустил штаны ниже, освобождая ей дорогу.
Восторг засиял в глазах девушки. Не медля больше ни мгновения, она провела мягким языком от основания к головке окаменевшего члена, чем вызвала у мужчины протяжный стон, которому вторила и сама. Повинуясь порыву, она поцеловала заострившуюся от натяжения уздечку, но снова притормозила, боясь спугнуть необычные ощущения.
— Вот так будет удобней.. — Дарк еле-еле оттянул затвердевшее до невозможности желание, открывая кошке больше простора для действий. — Это как леденец… — начал он всё на том же визийском, но понял, что это слово ей точно не может быть знакомо, — нужно сосать, как ты делала с моим языком.