Но и у нее что-то пошло не так.
Сергей запрокинул голову к наполовину отсутствующему потолку и
взвыл, не хуже заправского Вульфа.
— Милорд, это моя вина, - голос Гефахрер, словно говорившей
сквозь подушку.
— Милорд, нельзя, чтобы подданные видели вас в таком виде, -
голос Кеннеди, тоже отдаленный.
— Гарольд, надо продолжить зачистку, - слабый, еле слышный голос
Люситы.
Надо! Хоть сдохни, а надо! Правитель не имеет права на чувства и
эмоции, только на долг перед теми, кто вручил ему власть. Должен! А
должен ли он? С этими злыми мыслями, Сергей очнулся, вышел из
прострации и забытья, и поднял голову.
— Объявите, что императрица – ранена, а заговорщики наказаны
лично мной, - устало произнес он. – И еще объявите, что за
информацию о заговорах будет назначена награда и прощение прошлых
грехов.
— Что сказать им? Кто стоял за покушением? – сунулся вперед
какой-то инк важного вида.
Сергей открыл рот и тут же закрыл. Говорить следовало не правду,
а то, что было выгодно, для миссии Гамильтона и войны, ведь за этим
он сюда и прибыл? Но слова не шли, хотелось только блевать желчью и
поэтому Сергей махнул рукой. Придворный с поклоном исчез, вокруг
остались только знакомые лица.
— Зачистка, - повторила Люсита.
Сергей посмотрел на нее, осознавая оставшуюся часть замысла. Вот
почему бездействовал Хранитель, Люсита собиралась разом устроить
чистку, сразить всех и вычистить верхушку, поставить только своих и
избавиться от угрозы удара в спину, хотя бы на какое-то время.
— Кто там есть, продолжайте зачистку, - повторил Сергей.
Выполнят – хорошо, а не выполнят – так и хрен с ним. К чему были
эти заговоры и интриги, если за них пришлось заплатить такую цену?!
А не явись он сюда, застрянь в Европе, как и собирался, как было бы
логично, то что? Вся Южная Америка утонула бы в крови, он остался
бы без подкреплений и даже не имел бы сил, чтобы подавить данный
мятеж?
— И еще нужно…
— Заткнись! – прорычал Сергей почти в лицо Люсите. – Ты!
Не следовало терять лица, но сейчас ему было плевать. Все, кого
не устраивало его лицо, могли проваливать куда угодно или сдохнуть.
Горе и отчаяние из-за случившегося трансформировались в гнев и
злость, обращенный в том числе и на Люситу. Без какого-либо смысла
и разума, на эмоциях: участвовала – виновата!
— Закончить зачистку дворца, - повторил он, - и найдите
губернатора Юру Пинчи, если он выжил.