- А у мошки оказывается есть зубки, -
улыбалась она, тоже уже тяжело дыша, при том что я буквально
валился с ног от усталости и еле держал клинки перед собой. – Вот
только они не помогут мошки меня победить, как и твоим таракашкам,
пляшущим под твою дудку!
- Соблазнить тебе их не удастся, -
улыбался я, буквально выдавливая улыбку из себя. – А твоя сестричка
при этом того… сдохла немного.
- О, не переживай, это не на долго, -
усмехнулась она и в этот же миг по воротам ударило что-то тяжелое,
очень похожее на таран. – И кажется вы скоро проиграете.
- Ты сдохнешь быстрее, не переживай,
- тоже тяжело дыша, сказала Лиза, а Андрей молча натянул тетиву со
стрелой.
- О, нет, я не переживаю, - вытянула
она руку в сторону статуи, согнув пальцы так, словно сейчас будет
собирать эссенцию. – Это вам пора переживать!
И она тут же дернула рукой на себя. И
из всех пленников начала огромным потоком вытекать эссенция, а их
тела буквально иссыхать. У всех. Даже у Фрост. И я сделал то, что
считал единственно правильным.
- Не-е-ет! – рыкнул я, бросая катану
вперед.
Меч вырвался из рук, закружился
вокруг своей оси, приближаясь к выбранной мною цели. Эта тварь не
должна была получить её, демоническая сучка не имела на это право.
Я своего не мог просто так отдать. И я не отдал. Я сделал то, что
придумал за один миг. Клинок вонзился в сердце мрачной эльфийки,
оборвав жизнь.
Глаза Фрост в миг распахнулись, она
взглянула себе на грудь, а потом начала растворяться в
пространстве. Катана точно попала ей в сердце, моментально лишив
жизни мою союзницу. Я не хотел этого делать. Боялся, что она не
возродиться, что не сможет. Но тело исчезло, а это явный признак
того, что система сказала на возрождение – да.
Тебе повезло. Успел в последний
момент. Из неё успели вытащить почти всю эссенцию. На момент смерти
в ней осталось на три перерождения. Хвалю. Холодный и трезвый
рассудок помог тебе принять верное решение, жаль, что поздно и не
со всеми. Но с другой стороны… у меня появились новые подданные в
моём мире. Надолго ли…
Последние фразы меня бесили больше
всего. Мы не смогли спасти два десятка пленников, они оказались
заложниками ситуации, они погибли по моей вине, по моей
нерасторопности. И это злило меня больше всего. Я начинал
ненавидеть себя за это, за то, что не набрался смелости раньше, за
то, что во время битвы не отправил на перерождение всех
пленников.