– Легенды кочуют из мира в мир...
– Вот именно.
За завтраком Кирилл уже не чувствовал себя героем дешёвой книжки
или дурного спектакля. Он начал привыкать и потихоньку всё
осознавать, а ворох неожиданной информации постепенно укладывался в
его голове. Во всяком случае, он сварил десяток яиц и сделал
горячие бутерброды с сыром – и никаких нежданных неприятностей не
произошло, яйца и бутерброды были попросту весело съедены и
Сэдриком, и самим Кириллом. И была хрестоматийная болтовня об
электричестве, о «субстанции громовых сил», которая оказалась более
понятна Сэдрику, чем Кирилл ожидал.
Кирилл пытался расспрашивать Сэдрика, насколько их общая родина
напоминает земное Средневековье. Сэдрик кормил Клёпу кусочком
сливочного масла, язвил и ехидничал, спрашивал, как житель Средних
Веков может определить, Средние ли они, если он ещё не видел
других, тех, что будут после – и даже не подумал прояснить что-то в
этом вопросе. И Кирилл был вынужден сделать лишь два прямых
вывода.
Первый: скорее всего, если сходство и есть, то оно чисто
внешнее. Со средневековым людом у Кирилла упорно ассоциировались
фанатизм, тупость, невежество и забитость, а Сэдрик был смел,
ироничен, умён и мыслил свободно. Не может же быть, чтобы он
обогнал собственное время настолько?
И второй: на родине Кирилла присутствовали во плоти все древние
фантазмы и ужасы. Бог и дьявол. Ангелы и демоны. Маги. И один из
этих магов с выражением полного блаженства грыз сухое засахаренное
печенье у Кирилла на кухне.
Маг не походил ни на Саурона, ни на Гэндальфа, ни на других
известных Кириллу по книгам и фильмам чародеев. Ему полагалось бы
сейчас учиться в академии волшебства, вроде Хогвартса, а не бродить
в одиночку по чужим мирам, разыскивая потерянных монархов. К тому
же он был тем, что называется тёмным магом, не скрывал этого и
вдобавок утверждал, что сам Кирилл – белый маг. Антагонист? Им
полагалось бы учиться в той академии на разных факультетах, строя
козни друг другу – но у Кирилла ещё ни разу в жизни не было такого
сильного чувства локтя, такой полной уверенности в
союзнике.
И магом Кирилл себя не ощущал. Он не мог творить чудеса, от него
не дёргалась жареная говядина и не перегорали лампочки, а душная
благость вокруг происходила помимо его воли и желания. Вдобавок он
втайне завидовал отваге Сэдрика.