Удар страха – неизвестно откуда, непонятно перед чем – был так
необычен, что Гектор удивился. Он придержал коня, осмотрелся и
прислушался. Никаких подозрительных звуков не слышалось в мерном
ночном гуле, ничего, что выдавало бы погоню или засаду – лишь чуть
слышно шелестела под слабым ветром листва да гулко ударялись в
утоптанную глину дороги копыта Гекторова коня.
Но страх не ушёл – усилился. И понимание шепнуло голосом
наставника Хуга, королевского духовника: «Ад идёт за тобой,
барон».
Холодный пот остудил пылающий лоб.
Гектор не боялся никого на земле – но те, кто под землёй, были
неуязвимы ни для меча, ни для пули, ни для кулаков. Они могли
подкрасться незаметно, как тоска, украсть дитя, задушить во сне – и
солдат, простак, обычный смертный, ничем не сможет им помешать.
Но Хуг сможет, подумал Гектор и решительно свернул на развилке в
сторону монастыря Святого Луцилия. Хуг всё сможет. Хуг – святой.
Монастырские стены скроют государя от адских тварей, а добрые
монахи найдут кормилицу. Хугу можно доверять. Если кому-то в этом
мире и можно доверять, так только Хугу – мирская тщета не имеет
власти над его душой.
Усталый конь всхрапнул и рванулся вперёд.
К рассвету буду там, подумал Гектор – и тут же осознал, что до
рассвета ещё целая ночь. Придётся пробиваться сквозь её мрак, как
сквозь неприятельский кордон. Божье Око согрелось на груди.
Государь спал, жёг сердце Гектора спокойным дыханием.
А тьма за деревьями тоже дышала. Она дышала и шевелилась,
сбиваясь в живые комья. И конь, которого Гектор не понукал, летел
стрелой, как летят лошади, почуяв волков – спасая не жизнь
всадника, а свою жизнь. Конь чуял адских тварей, которые шли по
следу Гектора – нет, по следу государя.
Плевать им было на Гектора.
Гектор был им только помехой. С кем там снюхался принц Бриан,
предатель, братоубийца? Что гадине терять? Он уже погубил свою душу
– убил своего сюзерена, своего брата. Он – душа Гектора знала –
убил Амалию. Не мог он оставить в живых вдовствующую королеву –
Амалия не стала бы молчать.
Она же не отдала государя. И ничего не простила бы. А женщина,
насилием и подлостью лишённая мужа и сына – опаснее адского
огня.
Побоялся бы оставить государыню в живых. Гектор сознаёт разумом,
чует сердцем. И нет времени отомстить. Есть её последний приказ –
выполнить и умереть. Но выполнить бы, прежде, чем умереть.