Горькая доля детства. Рассказы о днях оккупации - страница 42

(Из книги: Виктор Иванович Парфенов: к 80-летию со дня рождения / сост. Г. Ф. Рыковский и др. – Минск, 2014. – С. 56–66.)

Родился 19 сентября 1939 года в деревне Меженей Белыничского района Могилееской области. Исследователь в области физики неразрушающего контроля. Академик HAH Беларуси, доктор технических наук, профессор.

– В моей еще не окрепшей детской памяти запечатлелось не так уж много событий военной поры, но они хорошо запомнились из-за своей жестокости. Новый немецкий порядок был кровавым. Грабежи, расстрелы мирных жителей и сожжение деревень происходили буквально с самого начала оккупации. Нагрянувшие однажды и в нашу небольшую (17 дворов) деревушку фашисты не щадили ни малых, ни старых. Уничтожали всех подряд. Дело в том, что селеньице входило в зону, которую долгое время контролировали партизаны. Часто они здесь и квартировали. У нас, в частности, размещались бойцы 600-го интернационального отряда (с одним из них – австрийцем Фридрихом Пиецки – я не раз встречался после войны и переписывался с его женой).

Но и они не смогли нас защитить, когда немцы бросили против народных мстителей большие силы. Случилось это в феврале 1943 года. Мать вместе со мной и бабушкой вынуждена была бежать в соседнее село Малиновку, где проживали близкие родственники. Но, как оказалось, и оно было занесено карателями в кровавый список. Всех, кто не успел тогда укрыться подальше, надеясь отсидеться в погребах или подпольях, фашисты сожгли живьем. Людей согнали в гумно с остатками соломы, закрыли снаружи ворота, плеснули горючим и автоматной очередью подожгли строение. В огне погибли 53 человека, в том числе моя бабушка и тетя (сестра отца). Я и мама уцелели только благодаря расторопности дяди Коли, маминого брата, который вовремя вытащил нас из ненадежного домашнего укрытия и бегом увел в лес. А то бы мы с тобой сейчас не разговаривали.

Тяжело вздохнув, мой собеседник продолжал: – Молодежь во время оккупации партиями отправляли в рабство, а мою родную тетю вообще загнали в концлагерь. Вернулась оттуда замкнутой. Не любит разговаривать на больную для нее тему.

Опасности еще не раз подстерегали нас и потом, тем более что мать была по-прежнему связана с партизанами. Но каким-то образом удалось выжить. Хотя натерпелись за это мрачное время всего: и страха, и голода, и холода, и всяких других бед. В конце июля 1944 года Белыничский район был, наконец, избавлен от фашистской нечисти и специальная комиссия приступила к расследованию совершенных оккупантами злодеяний. Вот лишь некоторые, зафиксированные в документах: расстреляно 1471 человек, в том числе 467 женщин и 270 детей. Повешено двое, из них одна женщина. Сожжено заживо 215 человек, в числе которых 65 женщин и 86 детей. Угнано в Германию 1569 человек и т. д. А в целом по району 3315 погибших его мирных жителей, не считая приезжих и военнопленных, которых тоже было уничтожено немало. Вдумайся в эти ужасные для небольшой территории цифры. Это же геноцид! Людей убивали, как мух! И 48 деревень сожгли, причем шесть со всеми жителями. Это отражено на мемориальных плитах Хатыни.