Чем же он занимался? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Можно только сказать, что его занимало все, что раскрывало жизнь с неожиданной стороны: предсказание будущего, телепатия, телекинез и подобные этим явления и способности человека и животных. Он был разведчиком будущего, серьезным и опытным следопытом, отыскивающим знание на еще нехоженных тропках сознания. Как позже выяснилось, он старался собрать как можно больше знания и данных на этой пограничной с официальной наукой области, пока ее не затоптала орущая толпа научников и журналистов, которая должна была туда нагрянуть с началом грядущего периода, который он называл, в зависимости от настроения, Мизерическим или Болвагедоном .
– Скоро придет время, когда никаких новых данных не будет, а будет одна дрянь. Надо спешить, – говорил он, бросая окурок в ведро с водой, которое служило у него пепельницей. – Давай еще по одной покурим, и за работу.
Это выражение было обычной для него формой окончания беседы. После этого, наскоро выкурив в сосредоточенном молчании еще одну папиросу, Слава пожимал мне руку на прощание и брался за прерванную моим приходом работу.
Я часто пытался выведать у него, что это за загадочный период – Болвагедон, откуда он о нем узнал и как это может быть, чтобы ничего нельзя было узнать нового? Признаться, я особенно не настаивал, да и неизвестно, сказал ли бы он мне что-то, если бы я настаивал. Словом, ответы на эти вопросы я не получил. Затем он внезапно уволился из своей лаборатории, и вскоре я потерял с ним всякую связь… Ходили слухи, что уволился он не добровольно, а добровольно-принудительно, и увольнение его было связано с какой-то некрасивой историей, которая в те времена многозначительно называлась «аморалкой». Это мне казалось совершенно неправдоподобным, учитывая аскетический характер Славы и его слишком всем известную застенчивость в отношениях с женщинами.
Поток воспоминаний прервался – в мою комнату зашел, широко улыбаясь, мой приятель вместе со Славой Новоселовым.
– Ну как, узнал? – торжествовал своим сюрпризом приятель. – Мы еще поспорили: сразу узнаешь или нет. Ну что, а на улице бы узнал? – не мог он успокоиться.
Слава чуть-чуть отстранил приятеля, внимательно оглядел меня и пожимая руку сказал: «Ну, привет, Старик!»
Мы обнялись. Слава был, видимо растроган встречей. Я тоже.