Но все закончилось, когда он добрался до своего города и вошел в родной дом. Там, в гостиной перед телевизором, сидела неузнаваемая для него пожилая женщина. Она встала с кресла и, спотыкаясь, поспешила к нему, после чего упала ему на грудь, дохнув перегаром – он едва успел ее подхватить и усадить обратно в кресло.
Покрасневшие слезящиеся глаза, серая кожа, беспорядок, ужасный запах в доме… И все же это его мать, единственный родной человек. Он смотрел на нее, чувствуя, как все его мечты о путешествии превращаются в прах (а ведь разве не предчувствовал ты это где-то в глубине души, еще когда шел к ней?).
– Ты больше никогда меня не покинешь? – прокаркала она, вцепляясь в него. – Нас теперь никто из этих сволочей не разлучит, правда?
Он медленно, оцепенело кивнул. Да, больше не покинет.
Сзади с глухим стуком закрылась входная дверь – и больше уже не откроется, как крышка гроба.
С тех пор она говорила, что сильно запила именно в те одинокие годы, что пережила много горестных ночей и так и не смогла оправиться от потери своего ребенка. Она говорила, что в те дни у нее «село» сердце, и хваталась за него, когда дело принимало нежелательный для нее оборот. Она говорила, что если он покинет ее и уедет, она сопьется и умрет, она полезет в петлю, она…
Она всегда могла рассчитывать на его жалость даже и без этих угроз.
19
Когда Володя шел домой, его тихо окликнули из зарослей кустов около одного из домишек, мимо которого он проходил. Он знал, чей это был дом, поэтому сразу догадался, кто это – его бывшая девушка, Оксана, с которой у него были теперь дружеские отношения.
А почему она шепчет, а не говорит? Да потому, что у нее очень строгий отчим, который совсем не пьет, не в пример матери Володи, зато регулярно ее поколачивает за всякие провинности, несмотря на ее уже немалый возраст. Когда они встречались, Володя пару раз сцеплялся с ним по этому поводу, но кончилось это тем, что Оксана сама упрашивала его «не влезать в ее жизнь».
– Привет, пират! – сказала она. – Давно как-то тебя не видно было. Посидим на скамейке?
– Хорошо, но только недолго. Намаялся я сегодня…
Они пробрались через заросли туда, где была ее секретная скамеечка – здесь отчим не увидит ее из окна. Оксана уселась на нее, закинула ногу на ногу и закурила. Предложила ему – с той же слабой надеждой, с какой Мишка предлагал ему поиграть в приставку, но он отказался.