На этих одеяниях, столь удобных для их полной приключений жизни, не было видно каких-либо воинских знаков отличия: ни плюмажей, ни эполет, ни свидетельств о звании – ничего! Каждый из этих ополченцев был солдатом, имея при себе револьвер, топор и карабин. Вождей все знали в лицо, знали, чего они стоят, и подчинялись им с энтузиазмом. Но подобная пассивность плохо уживалась с их пылом. Их дух подвергался тяжелому испытанию, когда тело получало удары, на которые нельзя было ответить.
В такой момент один из них воскликнул, обращаясь к командиру:
– Ну же, папаша Батист, неужели ты позволишь раздавить нас, как гусениц!.. Пушки этих безбожных англичан стоят всего в шестистах метрах… Можно бы кое-что сделать, чтобы заставить их замолчать.
– Можно бы! Только вот нет желающих расправиться с этими дьявольскими стрелками. Надо ведь забраться либо на крыши домов, либо на баррикаду… А там наверху будет чертовски жарко.
Полсотни метисов выступили на площадку, на которую со всех сторон сыпались осколки.
– Минутку! – невозмутимо произнес Батист. – Большинство из вас – отцы семейств… Таких надо оставить про запас… Нужна молодежь… Всего шесть молодцов… по одному на орудие… Этого хватит.
– Сначала я выберу своих мальчиков, потому что верю в их меткий глаз.
– Эй!.. Жан!.. Жак!.. Франсуа!..
Трое молодых красавцев, почти еще дети, но сложенные атлетами, как и их отец, вышли из группы и ответили по-военному:
– Мы здесь!
Франсуа было не больше шестнадцати лет, Жаку – около семнадцати, а Жан едва достиг восемнадцати.
– Вы знаете, что делать. Не так ли?
– Каждый возьмет своего товарища; вы заберетесь на крыши и перебьете этих чертовых пушкарей.
– Идите, ребятки мои, время торопит!
При этих скупых словах, в которых заключена была огромная нежность старика, возможно, жертвовавшего своими детьми ради общих интересов, молодые люди бросились вперед, издавая один из тех диких криков, которыми пользовался их индейский предок, выходя на тропу войны.
Увы! Катастрофа, столь же внезапная, сколь и непредвиденная, сделала бесполезной их самоотверженность и серьезно осложнила оборону деревни. Едва юноши чудом достигли живыми и здоровыми верхушки баррикады, как та поднялась, словно подброшенная кем-то снизу, качнулась и изогнулась под силой неотразимого взрыва мины, а потом рухнула, увлекая за собой мальчишек.