А вот на личном у меня после развода — тишь да благодать. Уже
два года как. И если быть откровенной, отношений мне уже не
хочется. Вспоминать о бывшем тяжело. А уж о том, как закончились
наши десять лет семейной жизни — больно.
Мы росли вместе, соседи по лестничной клетке, ходили в одну
школу, даже за партой одной сидели. Наши родители были свято
уверены, что мы обязательно поженимся. Так и вышло. Закончив
одиннадцать классов, мы с Юрой поступили в университет, правда, на
разные факультеты. Но студенческая жизнь нас не разделила, мне
казалось, даже крепче узы сделала. А по окончании университета мы
поженились.
К тому времени мои родители подарили мне квартиру, которая после
развода так моей и осталась. Хотя Юрка пытался это оспорить. Не
вышло. Купленное до брака имущество дележке не подлежало.
Собственно, как и крупная техника, которая была приобретена на мое
имя. Но нервы мне этот скот потрепал основательно. В тот же период
слегла мама, а спустя три месяца умерла. Еще спустя четыре месяца
вслед за мамой ушел отец. Не выдержал без нее. Так почти в один
момент я стала сиротой и разведенкой.
Пустышкой, которая не могла родить Юрочке ребенка. Это не мои
слова, а свекрови. Столько лет улыбаться мне в лицо, называть
доченькой, а в один миг стать тварью, которая на похоронах моей
матери объясняла мне, что я не права и была обязана терпеть вторую
семью мужа. А я, неблагодарная, на развод подала. Для меня стало
откровенным шоком то, что они знали о любовнице Юры и его дочери,
которой на момент развода исполнилось шесть лет. Полагаю, Юра бы
мне еще долго голову морочил, пока я по клиникам каталась, лечась
от бесплодия, вызванного выкидышем в двадцать шесть лет. Но то ли
звезды сошлись, то ли боги надо мной, дурой, сжалились, а я
случайно стала свидетелем его свидания с дочерью и любовницей.
Тоже, кстати, нашей одноклассницей. Хорошисткой Светочкой.
Вообще, оглядываясь назад, я понимаю, что я просто была слепой.
Как можно жить с человеком десять лет, знать его еще пятнадцать и
не замечать, как он дружно со своими родителями лжет? И ведь не
удивляло меня, с чего вдруг те квартиру сменили, в которой,
простите, прожили всю жизнь, да еще имели друзей-знакомых по всему
дому. Как и не смущали частые отлучки благоверного на выходные.
Сначала вроде как командировка, потом просьбы свекрови помочь на
даче. Меня же не приглашали, да и, откровенно говоря, мне было
некогда. Мое лечение требовало немалых денег, а потому я работала
так, словно за мной гнались с дубиной и кричали «пожар».