Дедок лучезарно улыбнулся и поклонился мне. И бочком потрусил
прочь. У меня задергалось веко. Не поняла. Ничего не поняла. Я
вообще-то бесплодна! Да и два года ни с кем и ничего… Ветром, что
ли, надуло?
Я уже хотела рот открыть, чтобы поинтересоваться, каким образом
сие возможно, как мой мозг напомнил, что я дура и вообще-то сейчас
явно не в своем теле. Вовремя, однако.
Мужчины вышли, а две горничные активно взялись за мое
преображение. Молча. Сами шторку вернули на место, помогли встать,
причем я, потрясенная словами доктора, позволила им это сделать. А
когда попыталась отбиться от их рук, было поздно.
Они наплевали на то, как я себя чувствую и хочу ли я, чтобы меня
вертели и напяливали платья. Я не оговорилась, на меня натянули не
одно, а целых три платья. А вот нижнего белья не дали. То есть
пусть между ног ветерок гуляет. Подумаешь, застужусь, мелочь какая!
Начнет чихать — дадут ромашку. Народная медицина рулит. Может, еще
и на ведро посадят, альтернатива прогреванию.
Наверно, я все еще находилась в шоке. Потому что мысли путались
в тугой комок, а движения были заторможенными. К тому же мне такая
чепуха лезла в голову, что ничем другим как стрессом это было не
объяснить.
Я позволила себя не только одеть, причесать, но и безропотно
пошла за девушками, когда те закончили. Что-либо спрашивать у них я
побоялась. Мало ли, вдруг этот ритуал тоже из разряда «ты все
знаешь». А потому просто делать и молчать. Во всяком случае, пока
не окажусь наедине с собой.
Мы как раз проходили мимо зеркала, и я украдкой в него глянула,
да так и застыла перед ним, не в силах двинуться с места.
На меня смотрела знакомая незнакомка. А вот и оно — очередное
визуальное подтверждение тому, что я не в своем теле.
Длинные, слегка вьющиеся белые волосы свободно падали на плечи и
спину, бледная, я бы сказала, чересчур бледная кожа с темными
кругами под глазами. Пушистые, необычайно темные ресницы, на пару
тонов светлее них брови, и яркие синие глаза. Очень красивые глаза.
Как будто само небо смотрело через них. Пожалуй, именно глаза были
украшением Сабины. Хотя если привести девушку в порядок, дать ей
нормально отдохнуть, она засияет не хуже алмаза. Интересно, а
сколько же ей лет?
— Миледи, мы должны идти, — нарушили свое молчание
горничные.
Они, между прочим, говорили хором. Отчего хотелось зажать им рты
руками. Честное слово, лучше бы и дальше в тишину играли. Такие
противные голоса. Ужас просто.