А вот Саёри на закидоны подруги было явно пофиг. Она подскочила
к Нацуки, обхватила ее за плечи и воскликнула:
— Знакомься, Гару, это Нацуки! С ней всегда весело, а еще она у
нас в клубе мастер по выпечке.
По кислому лицу Нацуки сейчас не было заметно, что она самый
веселый человек на планете.
— Что-то не припомню, чтоб нанималась на эту должность, —
буркнула она.
— Ну-ну, не скромничай, — заявила Моника, — ты действительно в
этом хороша.
— Это п-правда, — раздалось из-за одной из дальних парт, и
передо мной появилось робкое и пугливое животное из “красной
книги”, так же известное под именем Юри. Вот уж где мне
потребовалась вся возможная концентрация, чтоб не присвистнуть. И
тот, кто хотя бы полчаса эту новеллку читал, поймет, почему.
Из всех девушек в игре Юри сильнее всех запала мне в душу. Даже
не могу сказать, почему. Вернее, поначалу я думал, что очень даже
могу, ведь у нее есть аж два ВЕСОМЫХ АРГУМЕНТА. Но потом понял, что
причина в другом.
Мы совпадали по темпераменту. Щенячий энтузиазм Саёри и показная
агрессия Нацуки были мне не очень близки, но вот Юри с ее
повышенной тревожностью я понимал как никто другой. Сам постоянно в
дебильные ситуации попадал — то официанту в кафешке в ответ на
пожелание приятного аппетита отвечу “И вам”, то в “Красном и Белом”
перед продавщицей окажется, что карточку дома забыл. Про работу и
говорить нечего — всякие тонкие социальные танцы мимо меня
проходят, потому-то, наверное, и сижу на одном и том же грейде уже
второй год. Вроде бы и сделать с этим что-то надо, но уж больно
неохота Киселя подмасливать. Много чести козлу такому, постоянно
баги за ним подчищать приходится.
В любом случае, пышнотелая поклонница чая и всяких острых штучек
понравилась мне сразу. Даже стремная поэма из второго акта,
перемазанная кровью и еще…чем-то, не отпугнула. Я сам, конечно, не
фетишист, но никого не осуждаю. Каждый дрочит как хочет — кто-то
ручками, а кто-то ручкой. Шариковой.
Усиленно напоминая себе, что нельзя показаться извращенцем в
первый же день, я навесил на морду приветливую улыбочку и заглянул
Юри в глаза. Они оказались глубокие, темные, с каким-то фиалковым
оттенком радужки. Привыкнуть к тому, что здесь не все законы
биологии работают, я еще не успел.
— Р-рада знакомству, Гару, — произнесла Юри. Тембр у нее
оказался тоже приятный — низкий, чуть с хрипотцой. Знакомство с
людьми явно давалось бедняге непросто. Она ссутулилась, на лбу под
челкой блестели бисеринки пота, пальцы теребили пряди волос —
тяжеленной темной копны, — Саёри много о тебе рассказывала.