(а еще будет не очень прикольно забрать Монику а остальных
тут оставить, согласись. не очень-то он на хорошую концовку тянет,
такой поступок. так что тебе придется всех четверых с собой
брать)
Тоже верно. И в моей съемной хате, на шестидесяти квадратных
метрах, мы все дружно свихнемся впятером. Но если я сейчас начну об
этом всем рассказывать, то только ее расстрою. Конечно, горькая
правда лучше сладкой лжи и все такое прочее, но пусть пока не
переживает. Мне проблем меньше будет.
— Если смогу, то однозначно да, — заверил я, — хватит тебе тут
тусоваться. Я тут всего четыре дня, и то все настоебало уже.
Моника так обрадовалась, что даже ругательство мимо ушей
пропустила. Аж глаза засияли.
— Приятно, что я в тебе не ошиблась, — произнесла она с каким-то
придыханием, — ты славный, Гарик. Есть над чем поработать, конечно,
но в целом…
Договаривать она не стала — отставила в сторону полупустую чашку
и придвинулась ко мне. Снова обвила руки вокруг шеи и поцеловала.
Хотел бы я сказать, что привыкаю к этому, но не мог. Потому что
каждый раз все казалось будто внове. Я прижал ее к себе и начал
расстегивать блузку.
— Может, лучше наверх? — прохрипел я, когда она наконец от меня
оторвалась, — там удобнее.
— Нет, — ответила Моника, — не будем медлить. То, — ей уже
непросто давался подбор слов. Хотя я не винил, у самого кровь от
мозга отхлынула, — то, что у нас сейчас, это правильно.
Вообще ни один человек в здравом уме не назвал бы все
происходящее со мной за эту неделю правильным. Но спорить я не
стал. Не было желания. Вернее, было, но совсем другого рода.
— Только больно мне не сделай, — прошептала она, когда я наконец
снял с нее белье — черное, кружевное, как в понтовых каталогах типа
“Виктория Сикрет” или еще каких-то похожих. На них Милка все время
облизывалась.
(развернул конфетку, хихи)
Я мягко коснулся ее щеки. Сейчас Моника казалась такой…
уязвимой, такой беззащитной, что очень хотелось эту просьбу
выполнить. Хотя вряд ли мне удастся, все-таки ее первый раз вроде
как.
— Не сделаю, — пообещал я, притянул девушку к себе, и после
этого комната утонула в зыбкой дымке, пропахшей парфюмом, ванилью и
свежим какао.
Будь на моем месте какой-нибудь профессиональный писака или
просто человек, шарящий в большой литературе (или, как говорят в
определенных кругах, “боллитре”), он бы, разумеется, запилил
красочное описание всего происходящего. С марафоном ночь напролет,
томными вздохами, мятыми простынями и, разумеется, одновременным
оргазмом. Но увы, я к мастерам слова не отношусь, поэтому скажу как
есть. Остальные “галочки” проставить тоже не вышло.