— Боже, Гарик, — сказала Моника насмешливо, — все-таки ты поэт,
как ни отпирайся. Есть в тебе чувство прекрасного.
Я ничего не сказал. Если щас возражать начну — все только
запорю. Надо быть мудрее. И оказался прав: посмеиваться она
перестала, но взгляд так и не отвела. Все же не врал скрипт —
Моника действительно была для Гару недосягаема. Даже чисто по
внешке. Пожалуй, без моего внешнего управления ему могло бы что-то
перепасть только от Саёри. Да и то из жалости или по пьяни. Но вот
с главой литературного клуба вообще никаких шансов. Наверное, я и
впрямь неплохо умею играть. Пойти потом в геймдев, что ли…
— Хочешь, я снова сниму этот груз с тебя? — спросила она
тихо.
Я хотел.
Проснулся от деликатной возни под боком. По тому, какие
осторожные были движения, я понял, что Моника очень старалась меня
не разбудить. Однако ей не удалось — ничего не поделаешь, я с
общажных времен очень чутко сплю. Как мафиози с Сицилии. Один глаз
открыт, а в зубах кинжал, чтоб не дай боже что-нибудь из барахла не
сп… кхм… увели.
Заворочавшись и кое-как открыв заспанные глаза, я
пробормотал:
— Доброе, кх-х, утро. Сколько времени?
— Ш-ш-ш… — Моника приложила палец к губам, — спи, еще шести
нет.
Шести утра? Не, я понимаю, что среди приверженцев здорового
образа жизни ранний подъем в порядке вещей, но это слегка перебор.
В школу раньше восьми нет смысла топать…
— Куда ты в такую рань-то? — прохрипел я. Все равно вставать
придется, во рту сушняк как после многодневного блуждания по
пустыне Невада. Щас бы водички хлебнуть…
— Домой. Надо забрать кое-какие документы, да и с Саёри не хочу
встречаться. Это может вызвать у нее подозрения, а мне лишняя
головная боль ни к чему.
Ах да, точно. Тем более, что после вчерашнего эти подозрения
вполне обоснованы.
— Давай хоть провожу, — заявил я и начал кое-как выкапываться
из-под одеяла. Очень теплого и уютного одеяла. Я бы предпочел с ним
не расставаться еще пару часиков, но по отношению к Монике это
будет гадством… Однако все мои попытки были сведены на нет.
— Отдыхай, говорю, — она наклонилась и чмокнула меня в щеку, — я
взрослая девочка, дорогу и без тебя найду.
Я собирался поспорить, но тут одеяло с подушкой навалились на
меня и отвлекли. Хорошо так отвлекли — когда проснулся, на часах
уже значилась половина восьмого. Поэтому время, затрачиваемое на
водные процедуры, пришлось сократить. Ненавижу это. Еще и гребаный
нагреватель продолжал чередовать ледяную воду с кипятком. Такой вот
ультраконтрастный душ с утра подвезли, не обессудьте, товарищ
Игорь. Настроение упало в ноль и вырасти хотя бы до приемлемых
значений не обещало. А потом я вошел на кухню и обнаружил там
маленький сюрприз. На столе стояло блюдо, накрытое миской вроде
той, в которой попкорн подают. Рядом нашлась записка. Я взял клочок
бумаги и вгляделся в знакомый почерк: