— Если б прижало, я бы на дрезине уехал, — хихикнул я, — это не
проблема.
— Мне нравится твой настрой, — улыбнулась моя спутница, — но ты
бы только зря потратил время, Гарик. Нет никакой железнодорожной
станции. Ни в двадцати милях, ни даже в пяти.
Не могу сказать, что сильно удивился. Почему-то это казалось
вполне себе вероятным. Геймдизайнеры любят ограничивать локации
какими-нибудь штуками типа невидимых барьеров. Ничего им не мешает
сделать то же самое и здесь, учитывая, что у игрока свободы ноль.
Даже в три гига сложно мир большого размера запихнуть, если там у
тебя нет какого-нибудь хитрого механизма процедурной генерации. Не
то чтобы невозможно — вон, в недавней Shadows of Doubt справились,
просто маловероятно и незачем.
— А что есть тогда?
Наверняка вопрос прозвучал глупо. Но возиться с формулировками
никакого желания не было.
— Ничего.
Джаз на фоне уже давно перетек в какую-то веселую босса нову,
которая по задумке должна была развлекать гостей и поднимать им
аппетит, но по спине от одного слова Моники поскакали мурашки.
Целые табуны мурашек. Как стадо гребаных антилоп, затоптавших
Муфасу в мультике про короля-льва.
(нет, не вспоминай об этом)
(только не сейчас!)
(ну нахрена?!)
— Город без названия. Дома без адреса, даже даты никакой…
господи, Гарик, ты чего?
Не буду же я признаваться, что меня флэшбеком детской травмы
внезапно жмыхнуло.
— Жалко мне тебя, — произнес я печально, заглядывая Монике в
глаза, — и девочек. Ну и себя чуть-чуть, на сдачу. Сидим тут, как
идиоты, в этой потемкинской кибердеревне. Словно рыбки в аквариуме.
Тычемся, тычемся в стекло, а толку ноль. Я ведь понимаю тебя на
самом деле. Когда цель вот она, только руку протяни…
— Я не думала, что они себя убьют! — неожиданно громко
воскликнула Моника.
Когда официант, шедший мимо с тарелкой супа на подносе, застыл
на месте, стало понятно, что акустика в зале неплохая. Все столики
поблизости это признание услышали. Соседка, толстая баба с
ожерельем на красной шее, покосилась на нас. Моника ахнула и
прикрыла рот ладонью. Так, надо бы разрядить обстановку, а то
швейцару даже намека хватит, чтоб меня отсюда выставить. И
поджопником наградить на прощание.
— Спокойно, мы ставим пьесу в школьном театре. Вот, решили
порепетировать чуток, пока ждем наш заказ, — последние слова я
нарочито выделил. Пусть поторопятся, собаки сутулые, — не
переживайте, пережевывайте тщательно.