Пусть так, но сдаваться нельзя.
Я запустил руку в темную шевелюру и с силой потянул за клок.
Снова не добился ничего, кроме нескольких выдранных из прически
волосков. Прическа, кстати, оказалась дурацкая, похожая на те,
которые в шестидесятые годы носили “битлы”. Сразу видно, что этот
паренек к модным барберам никогда не ходил. Хотя это не очень
удивительно. Выглядел он довольно задростистым — щуплый, весь
какой-то угловатый, с острыми коленками. Одно только радовало:
пивного пуза нажить не успел, хоть какой-то плюс.
— М-да, — протянул я, глядя на эти волоски в ладони, —
интересная, конечно, штука.
Да что там интересная. Интересно, допиться до мощного
предсмертного галюна — достаточно уважительная причина для того,
чтобы не являться на работу? Впрочем, Кисель наверняка не принял бы
даже ядерный взрыв в качестве оправдания, чертов мудила. Неохота
вылетать с хорошего места — джуну щас ой как непросто на рынке…
(не о том думаешь, придурок)
Не видя никакого смысла в том, чтобы продолжать измывательства
над телом этого бедолаги, я повернул кран и умылся, а следом
почистил зубы. Меня мучили страх, растерянность… а еще зверски
хотелось жрать. Видимо, никаких следов от пива и чипсов уже не
осталось, поэтому желудок отчаянно требовал, чтоб я хоть что-нибудь
в него закинул.
Кухня обнаружилась на первом этаже. И, судя по слою пыли
практически везде, кроме подступов к микроволновке, готовить этот
недомерок не очень-то любил. Молясь, чтобы он хотя бы продуктами
затаривался регулярно, я распахнул холодильник. Там меня ждал пусть
небогатый, но все же улов. Пара яиц и половина пачки бекона.
Соорудив за пару минут простецкую глазунью, я подсушил в тостере
хлеб и наплескал в чашку растворимого кофе. После завтрака ситуация
стала казаться не такой мрачной. Делать нечего — пойду на улицу,
постучусь к соседям, поспрашиваю, как мне отсюда свалить поскорее.
Есть, конечно, вероятность, что они сочтут меня дурачком, у
которого фляжка засвистела, но уж лучше пусть так, чем тут
застрять.
Скинув грязную посуду в мойку, я поднялся в свою комнату и
открыл дверь в кладовку. Она на полставки выполняла еще и роль
плятяного шкафа — на вешалках обнаружились три одинаковых комплекта
школьной формы. Белая рубашка, пиджачная пара, галстук. Настолько
серая и скучная хрень, что аж скулы сводит. Я отбросил этот костюм
модели “работник бюро ритуальных услуг” в сторону и принялся рыться
в гардеробе. Но больше ничего из одежды не обнаружил. И тут бы
удивиться, но зачем — и так весь день с ног на голову. Не удивлюсь,
если сейчас небеса разверзнутся, а с них спустится Шрек и предложит
мне провести веселые каникулы на болоте. Гибнущий разум всякое
может придумать.