Корсаков говорит, что Император слаб и распущен. Но так ли это?
До тех пор, пока у меня нет информации из надежных источников
верить на слово человеку, пытавшемуся уничтожить мою семью, моих
людей и друзей, я точно не собирался.
Как я понял из сбивчивого рассказа Насти и обстоятельного текста
книги Буянова, на армиях семей, обладающих покровительством духов
держится внешняя политика России. Если же Корсакову удастся
заручиться поддержкой двух родов и меня, как представителя Восьмого
Духа, то провести смену власти будет для него только вопросом
времени. Не получилось бы так, что я потом окажусь в роли того
мальчишки, которого все обманули.
К тому же, что будет дальше? Амбиций, стоящего передо мной
человека я совершенно не представлял. А судя по его методам
достижения целей, там можно было ожидать чего угодно.
— Не думаю, что это хорошая идея, — учитывая все обстоятельства,
тактично ответил я.
— Идея сражаться вместе или идея расширения нашего влияния? — не
поняв к чему относится мой ответ, переспросил Корсаков.
— И то и другое. Сейчас я хочу, чтобы ты убрал своих людей от
этой деревни. И ушел вместе с ними. А еще лучше, оставил мой род в
покое, а сюда забыл дорогу! И заметь, я пока даже не предъявляю
тебе никаких претензий.
Глаза Корсакова стали по пять копеек, а зрачки расширились. Он
тяжело задышал через нос, отчего стал похож на быка, готовящегося
напасть на матадора.
Я усмехнулся, но он тут же взял себя в руки.
— Я понимаю, — криво улыбнувшись, как-то слишком спокойно
ответил Корсаков. — Я вижу, как тебя пьянит обретенная сила. Сам
таким был, помню все и понимаю. Только ты не учитываешь одного. Я
опытней и мне не составит труда убить тебя в поединке. Что тогда
будут делать твои люди? Как поступят, когда на их глазах я размажу
тебя по полю!
— Думаю, станут мстить, — не задумавшись ни на секунду ответил
я. — А что бы сделали твои? Разбежались в страхе?
Чем-то этот разговор напомнил мне трэш-токи перед боем в
промоушен-видах единоборств. Там точно так же два бойца начинали
катить бочку друг на друга, пытаясь вывести соперника из
равновесия.
Я никогда не был силен в этом деле. Мне всегда была ближе
хорошая драка, чем чесание языков.
Но тут меня куда-то понесло.
Будь мы на ринге, я бы уже во всю махал кулаками. Не думал, что
меня можно так легко вывести из себя. Обычно, трэш-токами меня
никто зацепить не мог. Возможно все дело в том, что там я понимал,
это все лишь шоу, а здесь была жизнь. Моя новая странная, но
интересная жизнь.