Что-то вспыхнуло, вагон качнуло, и свет погас. Всего лишь на
мгновение, не больше, но, когда он снова загорелся, прямо перед
собой я увидела светло-серые, словно выцветшие глаза. К глазам
прилагалась холеная аристократическая физиономия, снабженная
брезгливой гримасой и обрамленная светлыми, практически белыми
волосами.
Торчать посреди коридора, согнувшись, мужчина явно не
планировал, даже ради удовольствия сверлить меня взглядом нос к
носу. Он резко выпрямился, одновременно вздернув меня на ноги самым
позорным способом: за шкирку, как нашкодившего котенка. Ушибленная
коленка тут же послала мозгу новый болевой сигнал, и я зашипела,
вынужденная привалиться к стенке, чтобы снова не сползти на
пол.
— Опять ты! — одернув чуть задравшийся рукав, процедил
незнакомец. И рожу такую скорчил, будто перед ним не симпатичная
ведьма в расцвете юности, а кикиморский слизень в бантиках.
— Что значит — опять? — От возмущения я даже про боль
забыла.
— Кривонога с рождения или травма была?
— А?! — Нет, обычно я за словом в карман не лезу, но тут
попросту растерялась.
— Еще и глуховата, — продолжал оскорблять меня хам. — Спрашиваю,
на ногах не держишься из-за их кривизны? Или из-за проблем со
зрением на людей натыкаешься? А впрочем, с кем я разговариваю? Тут
же явно и с мозгами беда, — словно к самому себе обращаясь,
резюмировал мужчина. — Живи уже, болезная!
С этими словами он подобрал свой сундук и как ни в чем не бывало
направился прочь. Клянусь, заготовленное для ресторанной кикиморы
проклятие финансовых неудач само слетело с моих губ и понеслось в
его спину. Жаль только, цели не достигло — врезалось в защитное
плетение и обезвреженное срикошетило в стену.
В купе…
Бегать и дальше в поисках неуловимого начальника поезда, рискуя
нарваться на очередные неприятности, я не стала. Выбрав из двух зол
меньшее, вернулась к зануде-рыжику. Мы с ним дружно игнорировали
друг друга до самой ночи, найдя идеальный вариант вынужденного
сосуществования. Еще и орсизам пожаловалась на местный персонал и
хама-пассажира, который обозвал мои ножки кривыми, даже не
удостоверившись. Индюк надутый! Даже жаль, что такой сильный маг.
Иной бы столь легко, мое проклятие не отбил. А этот даже не
заметил! Излив возмущение в благодарные разноцветные ушки, я
успокоилась. Двадцать семь часов всего, даже меньше осталось.
Переживем как-нибудь!