Да-да! Только этих двух песен, в течение двух суток, причём, прошу заметить, без перерыва! Но помянули человека достойно, как надо, благодаря нашему трудолюбию и смекалке. Хозяева и гости остались очень довольны. На этом я прекращаю описание того удивительного праздника и всех свирепых проделок, которые были устроены за упокой души уважаемого и хорошо известного в Латвии цыгана.
P.S. Ровно через тридцать лет эта семья нашла меня снова. В очередной раз на поминальную тризну. И, конечно, как всегда, с музыкой. На этот раз поминали того самого золотозубого Антона. Царствие ему небесное – добрый и весёлый был человек.
ЕВРОПА. БЕРЛИН. Я.
Пришло весны очарование, я, как перелётная птица, встаю на крыло – и в путь! Лечу в Берлин! Весна и осень – не самые лучшие времена года для свершения хороших дел. У некоторых народов в этот период обостряется шизофрения. Это касается даже некоторой части европейцев. Немного досадно, конечно, но лететь надо. Кушать сильно хочется. Уже 17 лет балансирую между квёлой, малокровной Латвией и относительно цивилизованной, заевшейся Европой. Примерно по 7 или 8 месяцев в году. Я разворачиваюсь в Берлине, городе изысканной красоты и потрясающего человеческого тепла. Играю. Мимо идут люди – пёстрая гудящая толпа: молодые и пожилые, мужчины и женщины, а также разноцветные – белые, жёлтые и чёрные. Иногда проходят красивые женщины, но крайне редко. Закрадывается предположение, что всех красивых баб в Европе эти зловредные католики давным-давно позакидывали в костры, инквизиторы несчастные. Хотя они здесь ещё водятся! Немного, но осталось. Красивую женщину можно встретить, например, даже в Голландии, даже в самом Амстердаме! Правда, это будет вовсе не голландка.
Народа много, и разного. Кажется, вся Европа, Азия и Африка примчались сюда, собрались в одном месте – чтоб послушать меня. Немцы, какие-то темнокожие люди, нашенские, поволжские немцы-переселенцы из Казахстана, китайцы, частенько попадаются корейцы и прочие. Кстати говоря, я их различаю между собой, несмотря на схожую узкоглазость. А наших дорогих казахов и киргизов или, предположим, бурятов узнаю издалека. Машу рукой и здороваюсь. Не ошибся ни разу.
Какие в Берлине разные и интересные люди, если бы вы знали! А как радостно становится на душе, когда они отзываются на мою музыку! Публика – она везде одинаковая: и в больших залах, и на городских площадях. Вы спросите, чем отличается артист, играющий на концертных площадках от уличного? Ответ очень прост. На улице надо сыграть и задеть за душу так, чтобы прохожий просто не смог равнодушно пройти мимо, не остановиться, не насладиться – и только потом заплатил.