После умывания над ведром и хождения в туалет на поводке, он уложил меня на лежанку и начал снимать повязки. Вскоре, я поняла, что он собрался делать-снять швы. Обрабатывал меня мой лекарь довольно долго. Иногда было больно, но я стойко терпела. Закончив с плечом, он перевернул меня на живот и размотал ногу. Мне очень хотелось посмотреть, но Нянь раз за разом, отпихивал меня, не давая взглянуть.
Когда же он всё сделал и протёр мою многострадальную конечность какой-то вонючей жидкостью, то разрешил посмотреть. Кое-как вывернувшись и привстав на здоровой руке, я оглянулась. Чего-то подобного я и ожидала. От середины задней стороны бедра начиналась самая большая и длинная рана, которая тянулась почти до пятки, другая-короче, из-под колена и до косточки на голеностопе, а третья, самая короткая, но самая страшная, в виде латинской буквы «V», с внутренней стороны икроножной мышцы.
Я внимательно рассмотрела свои раны. С медицинской точки зрения, они выглядели неплохо: ни воспаления, ни гноя, ни других подозрительных признаков; чистые, сухие, заживающие. «Дело идёт на поправку, – я облегчённо вздохнула. – Только смотреть жутковато».
– Спасибо тебе, Нянь! – вслух поблагодарила я. – Спасибо за всё!
Он вопросительно приподнял, рассечённую напополам бровь.
– Спасибо тебе, – я повторила и, взяв его за руку, пожала.
В ответ он слегка склонил голову и приложил ладонь к груди, как будто говоря: «Всегда, пожалуйста!» Я засмеялась – он понял. Потом Нянь снова перебинтовал меня и вывел наружу.
«Волшебная» верёвка на моей ноге всё так же висела, один конец которой Нянь привязал к дереву возле хижины, а сам занялся своими делами. Я сидела на тёплом камне, подставив лицо солнцу, рассматривала лес и потихоньку наблюдала за парнем. Вопрос о том, где я, до сих пор оставался открытым.
Остальные вернулись ближе к вечеру. Сначала пришли Мелкий с Гоблином и принесли целый мешок свежевыловленной рыбы, а примерно через час вернулись Атаман с Плешивым – эти были на охоте. На какого зверя они ходили, я не поняла, так как цельной туши при них не было: большие куски мяса были завёрнуты в крупные, как у лопуха, листья.
Следующие два дня я наблюдала бурную деятельность: рыбу чистили, солили, коптили, вялили и с мясом делали то же самое; точили ножи, кинжалы и короткие мечи, складывали в мешки верёвки, одеяла, одежду и какие-то железки. «Пойдут на "дело", – решила я. – Возможно, далеко и надолго».