Танцующее окошко. Сказочные истории, рассказы, стихи - страница 4
Постепенно скамеечка успокаивалась. Легонько покачиваясь в руке нового хозяина, она осмелилась оглядеться по сторонам. Ей начинала нравиться эта новая жизнь. А что-то ещё более радостное и чудесное ожидало её впереди в волшебном слове «пленэр».
Пройдя по шумной улице, художник свернул в какой-то переулок, а потом на бульвар. Здесь уже были слышны другие звуки – чириканье птиц и весенняя капель. Лёгкий тёплый ветер качнул верхушки деревьев, затем, спустившись пониже, пробежался по кустам, мимоходом взъерошил волосы художнику и погладил легонько маленькую скамеечку в его руке.
И в этот момент ей вдруг показалось, что всё это уже было когда-то в её жизни: и ветер, и капель, и птицы. В какой-то другой её жизни. Когда она… когда она была… деревом!
Она была ДЕРЕВОМ!
Новосибирск, 2003 г.
Сказка о пелёнке
Привстав на цыпочки, молодая женщина развешивает бельё на верёвках, натянутых во дворе. Она прихватывает прищепками скатерти и простыни и беззлобно шепчет: «Ну, ты, баловник, не мешай!» Это адресовано ветру.
Весёлый ветер треплет мокрое белье, надувает пододеяльники и наволочки. Это у них игра такая. Рубашка, висящая на верёвке вниз воротником, взмахивает рукавами, как будто дирижируя невидимыми руками.
Маленькая белая пелёнка с нетерпением ожидает этого счастливого момента – оказаться рядом с остальным бельём на верёвке.
Как она боялась, когда это случилось впервые, смешно вспомнить! Сначала бельё положили в стиральную машину, и та стала крутить его, вертеть туда и сюда, то заливать водой, то сливать воду. От жары и давки некуда было деться, приходилось терпеть и ждать. Всем было нелегко, но тяжелее всего было рубашке, которая очень волновалась, что пуговки оторвутся.
Когда закончилось последнее полоскание и машина приступила к отжиму, опытная наволочка шепнула негромко: «Держись, не бойся, осталось недолго!»
Ничего подобного, самое страшное началось для пелёнки во дворе! Ветер болтал и крутил её на верёвке, тянул вверх, и она ужасно боялась, что прищепки не удержат её. Но прищепки держали надёжно, они знали свою работу. И маленькая белая пелёнка постепенно пришла в себя и даже стала получать удовольствие от ощущения свободы и лёгкости.
И она действительно становилась всё легче и легче по мере высыхания и, наконец, ощутила такой восторг, что запела тихонько, а потом все громче и громче. Но песенку эту могли слышать только наволочки и простынки, людскому уху разговор вещей не слышен.