Егор смутился: а вдруг он хранителей подвёл? Может, они обязаны и вовнутрь заглядывать, когда кадры для Вотчины подбирают?
– Учусь я, в общем-то, не плохо, но не отличник, – Егор явно не знал, что сказать.
– А разве я об этом спрашивал? – приподнял густые седые брови Старейший. – Мне не очень-то важно, что о тебе другие думают. Мне важно, что сам о себе сказать можешь.
Егор совсем растерялся и смотрел на Деда недоумённо – он ведь о себе и говорил.
– Оценки-то тебе кто ставит?
– Учителя, – все ещё не понимая, ответил Егор.
– А ты им что ли подсказываешь, какую поставить? – взгляд Старейшего стал лукавым, голос весёлым.
– Не-е-ет. Они ведь сами ставят!
– Ну вот. Они сами ставят тебе оценку на основании того, что о тебе сами же и думают. Так что это не твое мнение, а их. Пора тебе, Егор, о себе и своё мнение иметь и самому себя оценивать научиться, – и добавил, подумав: – Так-то точнее будет! А теперь иди, погуляй. Тебя ещё на Совете Вотчины утвердить должны. Когда надо, позовут, – и Старейший снова углубился в чтение.
Егор вздохнул с облегчением. Выскочил из кабинета и только потом подумал, что не простившись. Секретарша Старейшего взглянула на него укоризненно, но промолчала. Дверь в кабинет никогда в присутствии Деда не закрывалась. Если кто-то и имеет право здесь делать замечания, так это только сам хозяин, а он явно не собирался.
Когда сюда только шёл, хотел Егор рассмотреть календарь на стене в приёмной – Дедушкин месяцеслов. Необычный он очень – колесо такое, и, наверно, если крутануть, что-то будет. А что – в этот раз узнать не судьба. Не очень-то огорчившись, Егор затопал вниз по лестнице – на первый этаж, а потом и ниже, туда, где написано «служебный выход». Ему уже можно. Он был почти утверждён, а значит – на службе. Промчавшись по длинному извилистому коридору, мимо множества дверей, за каждой из которых совершалась какая-то важная работа, Егор выскочил на улицу и ненадолго задумался: куда податься? Впервые за столько дней ему можно было не зубрить законы и указы, не читать всякие прочие глубокомысленные документы типа инструкции, как правильно обращаться с Морозной печатью. Надо же было кому-то такую написать! Если бы её не было, Егор бы и не догадался, что такой тяжёлой печатью очень удобно колоть грецкие орехи.