Такое положение дел глубоко ранило несчастную женщину, и без того потерявшую все, что ранее составляло ее жизнь. Однако, собравшись с силами, она продолжала выполнять роль доброй и заботливой матери по отношению ко всем троим детям. В то же время необузданная ненависть сына, фактически обвинявшего мать в смерти отца, начинала набирать опасные обороты. «Они убили моего отца! – грубо заявлял он ей, – и ты принадлежишь к ним! Ты нарочно увезла нас всех из Ирака, чтобы мы не могли общаться с родственниками, чтобы стали одними из вас!» В его обвинениях она так отчетливо слышала голос свекрови, что иногда казалось, будто они снова поселились в доме последней. Сын безжалостно выбрасывал предметы ее туалета, критиковал приготовленную пищу, не пускал в дом, издевался над младшей сестрой, пытающейся защитить мать. Временами приступы его ненависти утихали, и им удавалось провести несколько недель в тишине и покое. Старший сын, бросивший колледж и устроившийся продавцом в местный магазин восточных товаров, просил у матери прощения за свои порывы злости, и Ахлам, как и всякая мать, прощала его. Однако после каждого телефонного общения с родственниками из Ирака все снова повторялось, и вскоре перерывы между агрессивными вспышками молодого человека по отношению к матери стали настолько короткими, что это превратилось в ежедневный кошмар.
Могла ли она подумать, что, бежав из охваченной агрессией родины, ей придется столкнуться с не меньшей агрессией в собственном доме! Она, потерявшая все, выросшая в интеллигентной семье и превратившаяся в бездомную беженку ради счастья своих детей. Могла ли она ожидать такой отплаты со стороны собственного сына? И тем не менее, надо отдать надлежащую дань уважения этой женщине, не возненавидевшей и не проклявшей свое непутевое чадо. У нее была вера. Возможно, вера – это единственное, что у нее оставалось, что давало ей силы двигаться вперед, не опустить руки, не сломаться. Иногда можно было заметить ее склоненной в беззвучной молитве через приоткрытую дверь комнаты. О чем просила она Всевышнего? В чем раскаивалась? Эта тайна навсегда останется между нею и Богом.
Нам же оставалось лишь надеяться на то, что молитвы ее будут услышаны.
Ум Нур пришла в приют для женщин вместе с дочерью в ничем не примечательный холодный январский день. Точнее сказать, был уже вечер. В тот вечер старший сын прогнал их из дома. Пятнадцатилетний Мухаммед не посмел ничего возразить против властного брата, а Нур, отважившаяся вступиться за мать, получила крепкую затрещину по своей кудрявой голове.