– Роженица Айгуль Кенжекеева, тридцать один год, третья доношенная беременность, тридцать восьмая неделя, родился мальчик, состояние по шкале Апгар восемь-девять, вес три килограмма шестьсот граммов, рост пятьдесят четыре сантиметра.
– Так это были вы?!
– Ага…
– Что же вы стоите, коллега, там сзади гинекологическое кресло, идите и поспите. Да и ставлю вам по теме «отлично»! А мы все ещё на пятиминутке удивлялись – чисто казахская семья, а мальчика Шуриком назвали.
– А вы, – обратилась она к группе, – вместо того, чтобы халаты крахмалить, шли бы работать на «скорую», чтобы стать хорошими врачами!
Но этой фразы Шурик уже не слышал, он крепко спал…
– Ну, с боевым крещением, – доктор Бродский дружески хлопнул по плечу юного фельдшера, когда они выходили из подъезда на свежий морозный воздух. Несмотря на загазованность их индустриального города, в этом воздухе чувствовался вкус жизни, в отличие от запаха старости, состоявшего из нафталина, пыли и валерьянки, которым насквозь пропиталась квартира, которую они покинули несколько минут назад.
– Вот увидишь, Сашок, через пару месяцев будешь «бить в вену» с закрытыми глазами. Так на каком, ты говоришь, курсе?
– На четвертом, – неуверенно произнес розовощекий фельдшер в больших роговых очках.
– Уже на четвертом, коллега. «Уже» придает больше веса. Да нет же, я не имел ввиду твою геркулесовую фигуру, я вообще о солидности. Ну, герой, залазь в кабину, заслужил.
Довольный Сашка, улыбаясь, залез в кабину к водителю их повидавшего виды «рафика» и услышал через открытое окошко салона гудящий бас Бродского:
– Слышишь, Семёныч, а наш доктор Воробьев сегодня в вену попал, – и, помолчав, многозначительно добавил, – с первого раза.
– Неужто с первого? – с уважением в голосе спросил водитель.
– Да ладно Вам, Владимир Владимирович. Вы же сами меня полночи гоняли, чтоб я с закрытыми глазами через свитер в трубку из-под капельницы попадал, пока она в ситечко не превратилась.
– Учти, Саня, – нравоучительно произнес водитель, – тяжело в лечении, легко в гробу, – и, пригладив седой бобрик, обратился к доктору:
– Ну что, командир, возвращаемся на подстанцию? Вроде матюгальник молчит.
– Добро, Петр Семёныч, давай с ветерком.
– Это мы мигом организуем, – радостно согласился шофер, подмигивая фельдшеру.