– Святой отец, – явно лицемеря, обратился к нему Владимир. – Если мы не позаботимся о жилье для наших бренных тел, то некому будет воздавать хвалу Господу. Кстати, не думаю, что он уничтожил множество прекрасных храмов, в том числе и Святого Петра только ради того, чтобы мы воздвигли неказистую церковь, явно недостойную его имени.
Разговор велся на английском, но кто-то догадался перевести его нашему главному строителю. Тот поднялся с места – обыкновенный мужичок, умеющий возводить хаты, а не дворцы, и без обиняков заявил:
– Я церкви не строю, не обучен. Если хотите, батюшка, берите людей, материалы – и вперед.
Во всей фразе и, особенно, язвительном «батюшка» чувствовалось глухая неприязнь русского человека к еретикам – католикам.
Пастор, когда ему перевели, наконец опустил руки и высказался в том смысле, что он видит перед собой не агнцов, но козлищ, которым предстоит вечно гореть в аду. Ничего конкретного он, конечно, предложить не смог. А козлищи, разобравшись с представителем небесных сил, вновь вернулись к земным вопросам. Оказалось, что, даже имея заветную тетрадочку Мюррея, в которой указывались профессии каждого, было очень непросто распределить обязанности. Это вам не нормальное строительство, где люди, придя утром на работу, четко знают, чем заниматься. Да и коллективчик у нас подобрался еще тот, сплошные бизнесмены да чиновники, короче одни потенциальные чернорабочие. И главное – совершенно невозможно с ходу определить, кого из них еще можно обучить какому-нибудь настоящему делу. Поэтому большинство иностранцев числилось в резерве, а проще говоря – на подхвате.
Разговоры затянулись, к тому же выяснилось, что нам не хватает целой кучи стройматериалов. Решили, что завтра в город отправится часть уже побывавшей там группы, а остальные будут рыть ямы под фундамент. Можно было заняться этим и сегодня, но чтобы после таких разговоров – и сразу за лопату… Вот наоборот – пожалуйста, всегда, готовы. То есть монотонный физический труд даже ради собственного спасения требует некоторой моральной подготовки. Тем более, как серьезно заметил один из нас, «надо еще вспомнить, с какого конца за эту самую лопату браться». Но самым занимательным было поведение в этой ситуации Тихона. Как-то так получилось, что мы, русские, сидели все вместе, одной группой, хотя и рядом с иностранцами. Воспользовавшись этим, авторитет принялся изучать нас цепким, анализирующим взглядом, после чего что-то говорил своим подручным. Те с готовностью кивали и подскакивали к тому, кого разглядывал Тихон: