Дург с горы увидел, как огромный волосатый зверь погнался за Максимилианом с Нийдэ и приник к черной дыре в скале. Дург с облегчением выдохнул, когда длинная когтистая лапа вылезла из пещеры пустой.
Но зверь, упустив одну добычу, подняв нос вверх, учуял другую. Через несколько мгновений он уже карабкался вверх по склону под грохот камней, вырывающихся из-под его лап и с шумом летящих вниз.
Теперь уже Дургу пришлось искать убежище, чтобы избежать встречи с огромной клыкастой пастью.
Как назло, все это произошло в тот момент, когда он уже почти спустился с противоположного склона горы, на которой он оказался. Дург расчитал, что должен был спуститься к дороге в тот момент, когда идущие по этой дороге Максимилиан с Нийдэ, обогнув выступ скалы, подошли бы к этому месту. Но именно из-за этого выступа появилось чудовище. И теперь Дург лихорадочно карабкался вверх по практически отвесной скале в надежде найти хоть какое-то убежище.
Маленький грот, даже незамеченный при спуске, сейчас стал единственным спасением. Заскочив внутрь, Дург спрятался в небольшую нишу слева от входа. Это гарантировало, что зверь хотя бы не увидит его, да и вытащить из грота человека будет непросто.
Переведя дух, Дург с шумом и облегчением выдохнул. Поднял глаза и встретился взглядом с четырьмя парами неморгающих глаз. Огромный паук оценивал предполагаемую добычу. Дург медленно положил руку на рукоять меча. Шансы у охотника и добычи были практически равны. Дург прикидывал, сможет ли в таком тесном пространстве достаточно размахнуться для полноценного удара или следует воспользоваться кинжалом. Паук только ему доступными методами оценивал свои шансы.
У Дурга времени на раздумья уже не осталось. Удары лап и скрежет когтей по камням были настолько близко, что попытка найти новое убежище была уже неосуществимой. Следовало ждать развязки.
И она наступила. Жилистая волосатая лапа, пролетев мимо, на расстоянии вытянутой руки от лица Дурга, схватила паука и вытянула наружу. Хруст и чавкание оповестили об окончании его жизненного пути. После чего зверь спрыгнул вниз и отправился восвояси. Дург еще раз с облегчением выдохнул и сел на пол своего маленького убежища.
Корчиться от боли перед любимой девушкой было стыдно. Максимилиан стиснул гнилые зубы, чувствуя на вдруг оголившейся спине горячий след шириной с ладонь. Хорошо еще, что коготь был тупым, кровь выступила лишь маленьким капельками. Было ощущение, что по спине быстро прошлись большим шершавым камнем. От боли и жжения хотелось выть и извиваться, но Максимилиан попытался даже улыбаться, всем видом показывая, что рана его – полная ерунда.