Но не учёл могущественный царь,
что мало здесь одной монаршей воли,
что в человеке пострашнее волны.
Что не спасти его и не возвысить
ни соляным столпом, ни крестовиной.
* * *
Один поэт, актёр и драматург
(действительно ли он существовал?)
обмолвился однажды, что театру
подобен этот мир, и что не стоит
серьёзно слишком к жизни относиться,
как будто что-то, кроме смены масок
и декораций, можно в ней найти.
И автора за мудреца сочли.
Вот только жаль, что он не объяснил
значение последней мизансцены,
где Занавес – центральный персонаж,
не побеждённый богом из машины,
молчащий, никогда не знавший маски,
давно уже оглохший от оваций.
* * *
Один философ как-то вышел к людям
и громким голосом стал звать на помощь —
бил в грудь себя, мычал, стонал ужасно
и призывал богов сойти с Олимпа.
На зов сбежались толпы горожан.
(С их стороны поступок неразумный!)
Философ сразу взялся за дубину
и стал охаживать ей добрых греков:
«Я звал сюда людей, а не скотов!»
Конечно, возмутились горожане.
Но спрашивается: чего же ждали
они от сумасшедшего бродяги,
который ночевал в разбитой бочке —
и умер за три века до Христа?
* * *
Настал парад планет, и астрономы
со счёту сбились, выясняя месяц,
в который Марс подействует на Землю
и вызовет восстания и войны
в сознании животных и людей —
и как же это всё предотвратить.
Мне кажется, однако, что напрасно
причину ищут только лишь на небе.
В земных делах у космоса отныне
нет прежнего почтения и власти…
Нет, с астрономами не стоит спорить!
Порою и они бывают правы —
как прав тот человек, кто своё горе
увидел не в упор, а с расстоянья.
* * *
Я наблюдал затмение Луны,
уже сокрытой под земною тенью,
и размышлял о пройдённом пути,
как будто первый подводил итог:
достаточно ли я осуществил
необходимых и полезных дел,
и сколько предстоит осуществить.
И думал об одной порочной страсти,
затмившей моё зрение и слух.
Но в этих мыслях пребывал недолго:
края Луны заметно посветлели,
тончайший серп на небе появился,
и лунный свет свободно лёг на землю —
ночной, ненастоящий, отражённый.
* * *
Пожар был только словом – до тех пор,
пока вчера не обернулся явью.
Сгорел на даче небольшой сарай,
обычная садовая постройка.
Там ценных вовсе не было вещей:
лопаты, грабли, старые бумаги,
студенческие письма, дневники
и позабытые конспекты лекций.
Я думаю теперь, что слава Богу
в безветренную тихую погоду