Колин всё время незримо присутствовал где-то рядом, в наших застольях не участвуя и ночуя за пределами дома. Мы опасались, как бы наш индеец не заиндевел под открытым северным небом.
Аскетический быт с лихвой компенсировался красотой пейзажей, открывавшихся с вершин холмов на полуостров Крэйгниш. Даже сквозь декабрьские хмарь и непогоду глаз радовался виду коричневых и зелёных вересков, густым покрывалом лежащих на склонах пустынных холмов. Невдалеке блестела серая сталь озера-лоха, узким клинком вытянутая вдоль одной стороны полуострова. Суровое Ирландское море свинцово темнело с другой стороны, яростно штурмуя обрывистые берега.
К концу пребывания в избе на холме мы стали чувствовать себя изрядно одичавшими. И тогда Колин сообщил, что неподалёку живёт фермер, который очень заинтересовался фактом пребывания в этой местности гостей из России и выразил пожелание познакомиться с русским профессором. Так, за день до отъезда из Ардфёрна, возглавляемые Колином, мы отправились в гости к местному фермеру.
Быть может, ещё и потому, что мы успели отвыкнуть от цивилизации, фермерский дом поразил наше воображение своей основательностью и благоустроенностью. Тяжёлую входную дверь открыла худая женщина в джинсах – жена фермера с неестественно поднятым вверх подбородком. Она прошептала «хеллоу». На шее у неё был высокий гипсовый воротник. По коридорам и комнатам с солидными дубовыми интерьерами фермерша провела нас в гостиную, уставленную мягкой мебелью. В массивном кресле у окна сидел хозяин, держась рукой за костыль. Фермер был бородат и казался в летах. Одна его нога была сплошняком закована в гипс и, несгибаемо вытянутая вперёд, покоилась на маленьком пуфике.
Вдоль той же стены, где и кресло фермера, стоял длинный диван. Фермерша указала нам в его сторону, и все вчетвером – Андрей, Солнцев, Катя и я – мы уселись на этом диване, образуя один сидящий ряд вместе с фермером. Колин уселся на единственном оставшемся кресле у противоположной стены гостиной и застыл в молчаливой позе медитирующего индейца, положив руки на колени широко расставленных ног. Фермерша спросила, не хотим ли мы чего—нибудь выпить. Мы, разумеется, не отказались и получили каждый по стакану с виски. После чего фермерша уселась напротив дивана на маленьком стульчике и уставилась на нас, умилительно улыбаясь и понимающе качая головой, насколько ей позволял гипсовый ошейник.