Сергей покачал головой.
– В моей бригаде работают трудолюбивые ребята, но не чистые на руку. Постараюсь присутствовать ежедневно, и тогда материала не только хватит, но и останется!
Оба посмеялись, и Краснов, закончив работу, убрал инвентарь в подсобное помещение, а Никита сидел, задумчиво глядя в потолок. В этих стенах тишина звучала непривычно, как-то по-особенному; и, казалось, эхо раздавалось в помещении, даже когда никто не разговаривал.
Отсутствующий взгляд Никиты не остался незамеченным. Сергей пристрастно осмотрел друга, будто стараясь проникнуть за пределы его удрученного разума.
– Что с тобой? Никак витаешь в облаках.
Никита ответил не сразу. Помолчав с минуту, он мечтательно промолвил:
– Я видел самые прекрасные глаза на свете …
Сергей Краснов и Никита дружили с раннего детства. В отличии от друга он не получал высшего образования, а мастерству пришлось обучаться рано, что, благодаря целеустремлённой натуре, получилось блестяще. Спустя два года в строительной конторе Сергея повысили до мастера, уполномоченного командовать личной бригадой маляров и штукатуров. Так он с головой окунулся в работу, отодвигая личную жизнь на второй план.
Рядом с девушками он держался отречённо и неприступно, подобно Измайловской крепости во время штурма. Обиженные немыслимым равнодушием дамы отправлялись восвояси. Краснов обожал заводить знакомства, и все без исключения люди были от него без ума: будь то бабушка из соседнего подъезда, или продавец магазина автозапчастей, или холенная красавица, строящая глазки в кафе за столиком напротив. Возможно, он заводил мимолетные интрижки, но об этой тайне, покрытой мраком, не знал даже Никита. Сергей всегда был готов прийти на помощь в трудную минуту, потому знакомые и друзья дорожили его мнением и делились с ним самым сокровенным, ожидая улучшения самочувствия душевного, а затем – физического после разлитой по бокалам порции старины «Jack Daniel's», если того требовала ситуация.
Отодвинув расстеленные газеты, Сергей устроился на столе и протянул пачку сигарет Никите. Тот отрицательно покачал головой.
– Заинтриговал, Никита Андреевич! – сказал Краснов, подкуривая сигарету. – Рассказывай.
Никита подскочил со стула, как ошпаренный, и принялся расхаживать по комнате.
– Сам не пойму, что со мной… Внутри что-то изменилось. Эти глаза как драгоценные сверкающие агаты! Но вся соль не в их цвете, блеске, форме – в них есть что-то адское или райское, чему не придумали названия на этой планете! Ты не представляешь, какая волна непонятных эмоций накрыла меня! Хочется петь, выкрикивать спонтанные слова и танцевать как в водевиле! Такое чувство, будто в сосудах нет крови, там – сплошной адреналин! Она зарядила меня невероятной энергией, и внутри меня всё шумит и закипает! – Никита развел руки в стороны, его счастливый взгляд устремился к потолку. – Хочется обнять весь мир! Небо! Землю! Всех людей, хороших или злых – да какая разница?!… Хочу отдать им всё, что имею, всё до единого рубля! И я чувствую за спиной огромные крылья, которые несут меня к небесам…