И тут Чайкин, отметил невольно сыщик…
После университета Лыков зашел в церковь Петра и Павла, поразительной красоты и необычной отделки, и остался там надолго. Ничего подобного Алексей Николаевич раньше никогда не видел. Прихожане рассказали гостю, что в храме бывал Пушкин, а в церковном хоре пел Шаляпин. Неудивительно. Какие росписи! А семиярусный иконостас!
Еще экзотики ради турист заглянул на Сенную площадь, центр татарской торговли. Не Тифлис, конечно, но тоже интересно…
В Богородицкий монастырь он не пошел, отложил на завтра. Там будет уже не туризм, а служба.
Завершил день коллежский советник визитом к начальнику Казанского ЖППЖД[18] подполковнику Ахматову. Там он выполнил приятный долг: похвалил смелые действия унтер-офицера Шавкина. Подполковник выслушал с удовольствием и обещал наградить храбреца.
Вечером никакого сообщения Лыков не получил и рассердился. Спящая провинция! Даже царского приказа недостаточно, чтобы они проснулись. Однако утром, когда сыщик брился, в номер к нему постучали. Вошел бравый околоточный с двумя новенькими солдатскими Георгиями и медалью за японскую войну. Лицо запоминающееся: точеное, хищное, как у ястреба, но при этом внушающее доверие. Именно такие лица бывают у хороших полицейских, которых боятся и любят обыватели.
– Ваше высокоблагородие! Околоточный надзиратель зауряд-прапорщик запаса Делекторский явился в ваше распоряжение. Согласно указанию господина полицмейстера, прикреплен к вам на время дознания.
– Вольно, Делекторский. А как вас по имени-отчеству?
– Никита Никитич, ваше высокоблагородие.
– Называйте меня Алексей Николаевич.
– Слушаюсь!
– Проходите, садитесь вот здесь. Чаю выпили? Не желаете еще?
– Никак нет, спасибо.
– Никита Никитич, мы с вами не в армии. И война, слава богу, кончилась. Давайте говорить человеческим языком. Я ведь тоже воевал, правда, много лет назад, с турками. И тоже потом не мог отвыкнуть от армейских оборотов. Но отвык и вам советую.
– Слу… хорошо, попробую следить за языком.
Надзиратель сел напротив начальства и молча стал ждать приказаний. Лыков так же молча разглядывал его. Было ясно, что человек перед ним штучный. Держался спокойно, никакого подобострастия не выказывал. С виду бывалый, что и говорить. С таким, возможно, сваришь кашу. Будет случай – проверим, решил Лыков и спросил: