Приходит отец. Злится и орёт на ментов, но не оскорбляет, и это
хорошо, правильно это. В общем, через два часа гоп-компания
отчаливает, получив от адвоката подпись в подписке о невыезде и
изъяв мою куртку и ещё кое-какие вещи. Мне делают смывы с рук.
Опомнились.
Ясно, что никто ничего бы и не делал, если бы не Печёнкин. Конь
педальный!
Кофман, пошептавшись со мной на кухне, тоже уходит. Тётя Валя и
Наташка остаются помогать разгребать бардак, оставленный милицией,
и помогают до самого позднего вечера.
– Наташ, тебе же нельзя после больницы-то, – участливо говорит
мама, узнавшая сегодня, благодаря нашей доблестной милиции и
прокуратуре о событиях двухдневной давности и о наших ролях в
разыгравшейся драме.
Тётя Валя причитает, всплёскивая руками и, полагаю, уже видит
себя передающей горячие новости сплетнице тёте Клаве.
– Егор, ну а ты-то! – качает головой мама. – Ну, что за
способность такая вляпываться во всё на свете? Ты ведь раньше не
был таким! А сейчас снова общественный порядок сохранял, да? Может
тебе в милицию, а не в торговлю надо?
– Что ты говоришь, Аня, – вступает отец. – Нахрена ему в
милицию? Они то медали, то обыски. Да пошли они нахрен!
– Андрей! Ну ты чего, при детях.
Папа в сердцах машет рукой и идёт на кухню заниматься кабаном.
Дикий зверь – дело мужское.
Утром я созваниваюсь с Платонычем и бегу к нему домой. Вот же
чуйка ментовская, никогда не подводила. Если бы бумаги Барановские
были дома, эти искатели обязательно их бы подрезали, сто процентов,
и прощай тогда превосходство и доминирование над Печёнкиным. А так,
всё в порядке, всё на месте.
Надо сегодня зайти к Рыбкину и взять у него паспорт, а то и два.
Взять паспорт и купить частный дом, убитую халупу в каком-нибудь
шанхае. И там устроить тайник. И мангал. Нет, мангал где-нибудь в
другом месте. Мда…
Платоныч встречает меня весь помятый, с красными глазами.
– Дядя Юра, ты как? Не
заболел?
– Нормально, – говорит он. – Вспомнил
юность фотолюбительскую.
– Ты сам что ли фотки
делал?
– Да, решил никого не привлекать, так
спокойнее. Ну, и с охоты немножко напечатал, не все правда, ты там
много нащёлкал. Но фотографии хорошие, молодец. Пошли кофе попьём
пока, там ещё несколько штук нужно на глянцевателе
прожарить.
– Мне бы ещё деньжатами разжиться, а
то до тайника не могу добраться никак, всё времени нет.