Но все это впереди – пока еще Пушкин очень близок к декабристам, он общается с ними в Кишиневе и в своих поездках в Каменку и Киев. Поэт дружит с Раевским, общается с Пестелем. Он все еще молодой вольнодумец, ему все еще кажется, что та революция, которая впереди, – это благо.
Однажды за столом у Инзова он рассказывает разницу между прошлым временем и текущим. «В прошлом времени, – говорит он, – народы воевали друг с другом. В нашем веке все иначе, теперь народы воюют не друг с другом, а со своими правительствами, с монархией, и в этом благо». Но Инзов быстро переводит разговор на другие темы. Тут важно понять, что Пушкин еще не самостоятелен в своих взглядах. Все его приоритеты, так скажем, западные. Он будет следить за революциями на юге Европы: в Греции, Италии, Испании. Он всюду на стороне народов, против правительств. Он сильно упрощает историю.
Тени в волшебном фонаре
И в этом нет ничего удивительного. Не говоря уже о том, что ему мало противостояния по отношению к общему мнению, он еще и ведет разгульную жизнь. Бесконечные романы и бесконечные ернические стихи – все это известно, и все это тоже Пушкин, и не надо это замалчивать. В частности, он пишет знаменитую поэму «Гавриилиада», которая, конечно же, далеко не только за пределами приличий, но и нецензурна. Он стесняется потом этой поэмы, в конце 20-х годов он пытается собрать все разошедшиеся рукописные экземпляры и сжечь их. Когда один из приятелей хвалит «Гавриилиаду», Пушкин одергивает его и говорит: я стыжусь этой вещи, а ты думаешь, что ты, мой друг, меня хвалишь. Наоборот, если бы ты ругал «Гавриилиаду», я бы понимал тебя лучше и больше. Но это был уже другой этап его жизни.
Тем не менее, если отвлечься от наполнения поэмы конкретными мыслями и картинами, то это замечательные стихи (в чисто стихотворческом плане), там много любопытного. В частности, в первых же ее строках приводится один образ: архангел исчезает из взора героини и автора, подобно тени в волшебном фонаре. Это очень важная вещь из пушкинского предметного мира. Оказывается, в мире Пушкина – и в детстве, и потом – очень большую роль играл волшебный фонарь. Эти туманные живописные картины, которые проецировались на экран, – далекий прообраз кинематографа и слайдов. Пушкин обретает зримый образ всего мира, потому что сегодня волшебный фонарь показывает виды Парижа, завтра – виноградники Италии, послезавтра – норвежские фьорды, выход монарха из церкви и так далее. Любимое зрелище поэта и его современников, где, может быть, впервые люди сталкиваются с какой-то более или менее виртуальной реальностью, – это тени волшебного фонаря.