Соколовский щелкнул пальцем по экрану и посмотрел вопросительно на Петрова:
– Ну, колись, юный извращенец и любитель пухлых женщин.
– Я ее не знаю, – прижал руки к груди Петров. – Видел на фотографиях, но в переписке не обсуждал. А на старой работе я ее не видел.
– А вот Ушакова про нее что-то такое знала, – закинув руки за голову, задумчиво сказал Соколовский. – Ну, или узнала, месяц назад. Любопытно.
Игорь снова стал просматривать фото, где Анастасия Ушакова снималась вместе с Ульяной, потом появилось их фото втроем с мужем.
– Слушай, Леха, – задумчиво сказал Игорь, – ты с аккаунта Ульяны можешь написать Ушакову? Как будто это она ему написала?
– Ну да.
– А в обратную сторону? От него – ей?
– Теоретически? – нахмурился Петров, заподозрив неладное.
– Строго теоретически, – заверил его Соколовский.
Ушаков сидел в кабинете и, понурившись, смотрел в стол перед Родионовой. Пряников стоял над ним, как грозовая туча, и сверлил суровым взглядом затылок несчастного супруга. Аверьянов и Королев с шумом ввалились в кабинет и, увидев эту немую сцену, замерли у входа.
– Оп, а это чего у нас? – первым спросил Даня.
– Да вот господин Ушаков пришел дать признательные показания, – постукивая ручкой по крышке стола, ответила Вика.
– Да, – как-то поспешно стал уверять Ушаков, подняв глаза на Пряникова и двух вошедших оперативников. – Я уже сказал вашей коллеге. Она… не выпала. Это я… ее столкнул.
Жека присвистнул и опустился на стул возле Даниного стола. Ушаков тер виски, багровел, хмурился. Ему явно тяжело было говорить и переживать все это заново. Он сжимал голову руками и еле слышно твердил:
– Арестуйте меня. Я подпишу все, что нужно. Протокол там или что надо. Я виноват.
– Даня, дай ему бумагу и ручку, – приказал Пряников. – Раз так – пишите. Мы не против. Опишите, как все было. В деталях.
Кивнув, Ушаков начал писать. Жека и Даня только недоуменно переглядывались. Вика смотрела на Ушакова с какой-то недоверчивостью, а Пряников снова принялся расхаживать по кабинету, засунув руки в карманы. Никто не обратил внимания, что под окнами рыкнул мотор машины, взвизгнули тормоза. И только когда от сильного толчка распахнулась дверь кабинета, все всполошились и с удивлением уставились на дверь, в которую Соколовский пытался завести какую-то молодую женщину. Женщина отпихивала его и требовала ответа: