Вместо ответа я сосредоточилась, и
паланкин, чуть покачнувшись, приподнялся над землёй. Новый помощник
выдохнул и вцепился в единственную свободную подушку, будто она
могла спасти его в случае падения. Я проследила за тем, как первый
испуг на его лице сменяется мальчишеским восторгом, прикрыла глаза
и невесть зачем сообщила:
– Я – атисса Ликса Гроумвелл,
наследница истинного рода. Я не стала придворным магом по
одной-единственной причине: я не захотела.
Сама не знала, что способна на такой
высокомерный, самодовольный тон, и искренне удивилась, услышав его
из своих уст. Новый помощник и его неподдельный детский восторг
определенно влияли на меня не самым лучшим образом, но не успела я
задуматься об этом, как Лихо отмочил очередной номер.
Собственно, ничего особенного он не
сделал. Задай он этот вопрос кому-то другому, и прозвучало бы
вполне пристойно – как продолжение светской беседы и предложение
обменяться мнениями о придворной службе.
Но Лихо спросил именно меня:
– Почему не захотели? – и сам
сконфуженно замолчал, запоздало осознав, с какой поддевкой это
прозвучало.
Обычай держать при дворе специально
обученного мага тоже пришел с большой земли. Его Величеству
нравилось все необычное и прогрессивное, несмотря на то, что он и
сам был наследником истинного рода и ни в каких помощниках в
высоком ремесле не нуждался. Но ведь при необходимости Его
Величество вполне способен, скажем, приготовить еду или вымыть свои
покои – это же не значит, что он должен этим заниматься, будто у
него нет другой работы!
На материке придворных магов
обязывали находиться при короле практически неотлучно. Почтенному
атиссу Купруму, занявшему эту должность после восхождения юного
правителя на престол, даже выделили покои в королевском крыле,
чтобы он мог прийти к Его Величеству в любое время дня и ночи, как
только возникнет необходимость.
Я тоже могла жить под одной крышей с
Аурелисом. Приходить к нему по первому зову и оставаться подле его
руки. Всегда.
Именно поэтому я и отказалась даже
участвовать в отборе. Именно поэтому Его Величество никогда не
настаивал, чтобы я хотя бы попыталась.
– Лихо, – ласково-ласково произнесла
я, не открывая глаз, и паланкин, до того успевший подняться над
крышами домов, плавно начал опускаться вниз, пока не замер едва ли
в локте от земли, – дальше ты пойдешь пешком.