.
В отечественной литературе еще в 2002 г. справедливо было отмечено, что несмотря на то, что в ГК РФ отсутствует закрепление наиболее тесной связи, аналогичное тому, которое имеет место в австрийском Законе о МЧП, «принцип наиболее тесной связи можно отнести к разряду стержневых, формирующих одно из основных начал свода коллизионного права России»[278]. Приведенное мнение, на наш взгляд, в настоящее время не потеряло своей актуальности.
Таким образом, в соответствии с принципом наиболее тесной связи в отсутствие выбора сторонами применимого права международный коммерческий договор должен регулироваться правом того государства, к которому он тяготеет, т. е. с которым он обнаруживает наиболее тесную связь. Принцип наиболее тесной связи следует рассматривать как основное коллизионное начало правового регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом, включая те, которые возникают из заключенных сторонами международных коммерческих договоров. В рассматриваемой сфере данный принцип находит свое непосредственное проявление в сформулированных законодателем коллизионных привязках, с помощью которых определяется право, применимое к международным коммерческим договорам.
В разное время договор обнаруживал тесную связь с правом различных государств. Так, например, старейшей коллизионной привязкой при определении права, применимого к договору, в том числе международного коммерческого характера, выступает привязка к праву места заключения договора (lex loci contractus). Указанная коллизионная привязка «восходит еще к XIV в., к доктрине статутариев, которые считали, что в соответствии с принципом locus regit actum должна регулироваться не только форма, но и содержание договора»[279]. «Связь договора с местом его совершения моделировалась почти как связь физическая, т. е. место “рождения договора”, как место рождения или происхождения человека»[280], что не в последнюю очередь было обусловлено тем, что большинство договоров заключались в присутствии сторон на ярмарках, куда съезжались торговцы из различных мест и стран[281]. Такое значение места «рождения договора» сохранялось на протяжении нескольких веков.
В XX в. привязка к месту заключения договора была воспринята некоторыми международными соглашениями и национальным законодательством ряда государств, а также судебной практикой. Например, указанная привязка до сих пор используется в качестве основной в ст. 186 Кодекса международного частного права (Кодекс Бустаманте) 1928 г. при определении права, применимого к договорам с иностранным элементом, в том числе коммерческого характера, а также законодательстве по МЧП Египта, Йемена, Тайланда, ОАЭ и некоторых других стран