Без метаний и сомнений я подошёл к ней. Она,
увлечённая делом, не услышала и не заметила меня. Поэтому, когда я взялся за её
бока обеими руками и пахом коснулся зада, Таня вздрогнула от неожиданности.
— Блин, напугал меня! — выдохнула она, обернувшись. И
тут же всё поняла, почувствовала — я начал возбуждаться, и поднимающийся член
стал упираться меж её ягодиц. — Что ты делаешь? Тебе вообще сюда нельзя. И
убери руки!
Она выпрямилась и попыталась отойти в сторону,
дёрнулась, но я держал крепко, а для уверенности ещё сильнее прижал её пышный
зад к себе. Член уже вовсю стоял, готовый к работе.
— Да отвали ты от меня!
— Тань, ну ты чего? — невозмутимо сказал я, продолжая
удерживать её. Это всё просто показуха с её стороны, не иначе.
— Отпусти я сказала! — И снова попытки вырваться. А
ведь если б реально хотела, давно бы развернулась и дала мне «леща». Значит,
всё же не против просто дать, без «леща».
— Да ты ж сама тоже хочешь, — негромко сказал я и
перехватился: левой рукой обнял за живот, а правую сунул ей между ног.
Протиснуться туда оказалось не так легко: Таня вся извивалась, мешала мне, да
ещё и резинка её трусов была довольно тугой. — Сделаем друг другу приятно…
— Ты совсем, что ли?! Я ничего не хочу!
Продолжая сопротивляться, она начала задом толкать
меня, и эти толчки стали возбуждать ещё сильнее. Какая горячая, ретивая сучка!
А так сразу и не скажешь!
Что-то ей снова отвечать я не стал. Лучше показать
решительные действия, и поэтому я, стараясь стимулировать клитор и дальше,
попробовал просунуть пальцы во влагалище. Но сразу два не пролезло — у Тани
было пока там сухо и довольно узко. Но один всё же вошёл, и я сразу ощутил
пальцем жар и влагу её лона.
Таня закрутила задом активнее, всё ещё имитируя сопротивление.
Чтобы возбудить её сильнее и чтобы она наконец раскрепостилась, я залез левой
рукой под лифчик. Грубо отодвинул его вверх и ухватился за мягкую, тёплую
сиську, которая едва помещалась в моей ладони. Затем уделил внимание второй.
Груди у неё шикарные просто — есть что помять и чем насладиться! Но я не
забывал и про ласки внизу, замечая, что Таня начинает намокать, соски её —
твердеть, а сама она — чаще дышать. Она совсем перестала сопротивляться, и
тогда, не прекращая ласки, я начал целовать её в шею, близко с ухом. Её дыхание
стало более глубоким и частым. Таня совсем замолкла.