Мгновение.
И небольшой оркестр начинает играть «Царский марш». То есть не что иное, как знаменитый «Имперский марш» из франшизы «Звездные войны»[1]. Довольно странная и необычная мелодия для начала XVII века. Что в те годы было модно? Либо лирика, либо нечто сентиментальное и духовное, либо кабацкие фривольности. А тут такая вещь! Тем более что с помощью барабанов, труб, флейт и балалаек ее получилось очень годно исполнить. Грянуть, так сказать, во всю мощь межзвездного пафоса.
Секунда. Вторая. Третья.
Англичане ошалели.
А Дмитрий начал движение, входя в зал и направляясь к своему трону.
Эту моду входить последним ему пришлось вводить одновременно с музыкальным сопровождением. Он не хотел становиться царем, но если уж вляпался в это скорбное дело, то почему бы не развлечься? Когда еще можно будет прикинуться Дарт Вейдером местного разлива?
Высокий, поджарый и неплохо подкачанный, он был облачен в черные китель и галифе, украшенные серебряными пуговицами, шнурами и шитьем. Добротно начищенные кожаные черные сапоги с толстой, крепко подбитой железом подошвой. Чтобы каждый шаг чеканился. На левом боку шпага. На правом – дага и «ковбойская» кобура под легкий пистолет с колесцовым замком. Через левое плечо перекинута облегченная и укороченная мантия кроваво-красного цвета, подбитая и отороченная соболиным мехом, да с красивым витым шнурком, удерживающим ее на теле. Аккуратная, изящная корона на чисто выбритой голове. Холодный взгляд внимательных, цепких голубых глаз. Плотно сжатые полные губы с выражением легкой брезгливости. Ухоженные сросшиеся бакенбарды в стиле «Росомаха», только из темно-рыжих, вьющихся волос…
Иными словами – Дмитрий походил своим обликом на традиционного русского царя не больше, чем слон на буратино. Однако же он мог себе позволить такое юродство и издевательство по отношению к традициям. Земский собор, избирая его, был вынужден дать наставление «реформировать и модернизировать» державу. Вот царь и начал с удобных и приятных для него вещей. Терпеть волосы на губах он не желал, не гигиенично, не удобно… да и вообще – не в его вкусе. Он и баки-то оставил только из любви местных к волосам на нижней части «скворечника». Так-то он и от этого бы избавился. Волосы на голове ему вообще были не по душе, а форма черепа и лица вполне располагали к стилю Котовского.